Я почувствовала разом слишком много от этих слов. Я была тронута тем, что была особенной. Мне было больно от того, что он не собирался идти дальше и найти кого-то, кто бы смог заменить меня. Но почему бы и нет? Почему бы мне не хотеть этого, если он ждет, когда я приду к нему почти с одержимостью?
Все что мне удалось произнести:
— Я могу это понять.
— Плюс ко всему, места, в которых мужчина может кого-то подцепить — бары, подобные этому. Это не те места, где мне сейчас стоит находиться. Этот тип людей. Это слишком угнетающе. Я слишком долго пробыл взаперти. Мне не нужны напоминания о том, как люди зацикливаются на своих бесперспективных жизнях и вредных привычках. Это слишком сильно похоже на тюрьму. И слишком сильно похоже на дом.
— Конечно.
— Ты… — Он тяжко вздохнул. — Ты была с кем-то? С каким-нибудь парнем с тех пор, как мы перестали писать друг другу?
Я моргнула.
— Нет. Конечно, нет. И вообще, тебя это не касается. — Но явное облегчение на его лице впитало всю мою ярость.
— Я знаю, — сказал он более мягким голосом. — Но все же хотел, знать. Это естественно.
— Мне понадобилось пять лет, чтобы встретить тебя и, хотя бы, просто поделиться этими мыслями. Чтобы они вообще возникли. Я не собираюсь просто взять прыгнуть с кем-то в постель и на самом деле все это сделать.
— Я просто хотел услышать, что, возможно, эти вещи, все, что мы говорили… были особенными, наверное.
Мое лицо потеплело.
— Конечно, они были особенными. Я бы не стала рисковать работой, если бы это было не так. — Или своим сердцем. Боже, как же я хотела его. До боли и безумия желала. — Это было особенным. Но я совсем тебя не знала. Я даже не знаю, как описать эти две вещи. Часть меня считает, что знает тебя с ног до головы, лучше, чем любого другого парня, с которым я когда-либо была. Но также, что ты совершенный незнакомец.
— Незнакомец, потому что ты не доверяешь мне?
— Потому что я не сталкивалась с разными сторонами твоей сущности. Важными сторонам. Та сторона, которая сделала ту страшную вещь. Та сторона, что решила не говорить мне, что тебя выпускают…, хотя ты понимал, что должен. Что это все изменит.
— Я был эгоистом.
Я кивнула.
—Да. Ты был эгоистом. — Я помешала напиток трубочкой. — Я тоже была эгоисткой. Я использовала тебя, чтобы почувствовать это все снова. Живой. Сексуальной. С кем-то, с кем бы мне никогда не пришлось волноваться, что все может, станет реальным.
— Я не возражаю, что ты меня использовала.
Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
Эрик вертел свою бутылку, думая, прежде чем сказать: