Я поднялся с кресла и зашагал по комнате.
— Тогда было трудное время, на работе завал, к тому же опека над Катей. Врачи посоветовали не оставлять ее одну.
— И вы решили доверить это дублю?
— Нет. — Я резко обернулся. — Никаких клонов возле моей жены, я сам сидел с ней… — я запнулся, — до последней минуты, а клон работал в офисе.
— Как она умерла?
Я прикрыл глаза, не хотелось пережить это вновь. Не сейчас, не сейчас.
— Давайте об этом в другой раз. — Я направился к выходу.
— До свидания, Семен! Возьмите талончик на следующий прием.
Я кивнул и закрыл за собой дверь.
Возле окошка регистратуры никого не было, и я подошел к дежурной.
— Здравствуйте, мне нужен талончик на следующий прием к Додсону.
Девушка молча протянула картонный квадратик.
— Эмм, это талон? — переспросил я.
— Это талон, который вы предъявите в день визита, и тогда вам выдадут талон на сеанс.
— Забавно, талон на талон. А следующий вы мне выдадите на ближайшее как-нибудь, — с улыбкой поинтересовался я у миловидной блондинки. Жужжащий звук отвлек меня на пару секунд.
— Скорее в следующие никогда, — услышал я голос девушки и, обернувшись, вздрогнул.
* * *
Шахматная фигурка покачивала белым шаром, заменявшим ей голову, и на этом шаре шевелились красные, как кровь, губы.
Пешка была весьма неустойчива, и произнесенные слова пошатнули ее. Она качнулась назад и покатилась по столу, истошно визжа. Я попытался схватить ее, но уткнулся лбом в стекло. Нас разделяло зеркальное полотно, я видел, что происходит с той стороны, но не мог помочь пешке.
— Эй! — крикнул я. — Кто-нибудь помогите ей! Вы что, оглохли?!
Меня не слышали, тогда я застучал по стеклу ладонями, но без толку. Тем временем белая королева начала карабкаться по каминной решётке.
— Это моя малютка! Лили, крошка, держись, — кричала она, поднимаясь выше и выше.
Туры, играющие неподалеку в любовь, отвлеклись и тоже разглядывали Её королевскую особу. Она добралась до середины подъема, когда я увидел Алису. Ее руки были перепачканы красной краской. Девочка осторожно подхватила фигурку Королевы, оставляя на белой гладкой поверхности бурые, тревожные следы. Затем, поглядев на меня, приложила пальчик к губам и выпустила королеву из рук.
— Она же разобьется! — заорал я, но тщетно.
Нужно было действовать. Оглянувшись, я схватил стул, точь-в-точь как в том зазеркальном доме, и с размаху ударил им в стекло.
* * *
Крик стал еще пронзительнее. Он словно поселился в моей голове. Зажав уши руками, я пытался прекратить это, но шум нарастал. Что-то с жужжанием ткнулось мне в шею, заставляя все мышцы в теле неистово сокращаться.