Она торопливо прикуривает следующую сигарету и говорит:
– Я уже почти два года тут живу. Позвонила детям, сказала, что не хочу оставлять Эрика без присмотра. Его действительно нельзя оставлять. Со мной он, по крайней мере, есть начал. И гулять. Большую часть времени он совершенно счастлив. Думает, Йоханна не умерла. И только изредка приходит в себя, вспоминает, как обстоят дела. В такие моменты Эрик считает, что я – плод его воображения. И очень беспокоится, когда обнаруживает, что другие люди меня тоже видят. Радуется, но все равно беспокоится – это же получается, он мертвую жену воскресил! К счастью, такие просветления с ним довольно редко случаются, а то даже не знаю, как бы я выдержала… Но все остальное время я, стыдно признаться, очень счастлива. Как никогда в жизни не была.
Наверное, следует что-то сказать в ответ на ее откровенность. Но в голову ничего не приходит, и я молчу.
– Извините, – говорит женщина. – Я же никому не могу это рассказать, понимаете? Вообще никому. И, конечно, никому не разрешаю к нам приезжать – дескать, врач сказал, Эрика нельзя тревожить. А сама хороша – украла кусочек чужого счастья на старости лет, полвека ждала своего часа и вот, наконец, забралась в постель возлюбленного, прикинувшись призраком покойной супруги… Не очень хорошо все это звучит. Только незнакомому человеку на чужом языке можно такое о себе рассказать. И тут вы так удачно подвернулись. И Эрик вас расспросами напугал.
– Я понимаю, почему вы никому не рассказываете, – говорю. – Но это хорошо звучит. Я хочу сказать, вы молодец. Сделали лучшее, что могли.
– Видите, – она поднимает руку, – вон там, слева, за соснами забор белеет. Это кемпинг. Пляж сразу за ним. Через несколько минут будете там. Идите, идите, уже закат скоро, я и так вас задержала, простите.
– Спасибо.
Ясно, что теперь, выговорившись, она чувствует не только облегчение, но и неловкость. Конечно, мне надо идти, тем более до заката часа полтора осталось, в лучшем случае.
Поэтому я глажу собаку и прощаюсь с хозяйкой, от избытка чувств прижимаю руку к сердцу – нелепый, старомодный жест, но сейчас он уместен как никогда – и быстро, не оборачиваясь, иду в сторону моря.
Интересно, думаю я, а как она с соседями договорилась? Ладно, предположим, друзей у них тут нет, в гости по вечерам не ходят. Но ведь здороваются при встрече. Новостями обмениваются: новая пекарня открылась на углу, электричку в восемь сорок отменили и так далее. Неужели предупредила всех, чтобы ее не замечали? Немыслимо. Хотя…
Я уже час только о них и думаю, сидя на камне среди цветущего шиповника. И чем дальше, тем больше впечатляюсь. Лихо закрученная история о любви, жизни и смерти. Дурацкая, но очень хорошая. Женщина эта, как ни крути, молодец. Не растерялась, не стала мучить человека правдой, а мгновенно включилась в игру. И не на день – на годы. В ситуации, когда может помочь только чудо, совершить которое никто не в силах, взять да и сделать вид, будто оно уже произошло – гениально. Мне бы в голову не пришло.