В его взгляде не было ни света, ни тепла. Джорджия вспомнила день своего приезда на остров. Тогда Никос Панос показался ей хладнокровным, авторитарным и слегка враждебным.
Чтобы не расплакаться, она заставила себя улыбнуться:
– Я беспокоюсь о тебе, Никос.
– Тебе незачем обо мне беспокоиться, – сказал он. – Я не твоя забота.
– Вчера ночью мне приснился еще более страшный кошмар.
Резко подняв голову, Никос пристально взглянул на нее:
– Я был частью этого кошмара?
– Прошлой ночью да.
– Что я сделал?
У нее сдавило грудь, ей стало тяжело дышать.
– Ничего. – Он действительно не понимает или только делает вид? – Ты ничего не сделал, и в этом проблема. Ребенок плакал и плакал, а ты отказывался брать его на руки, а меня не было рядом, чтобы его успокоить…
– Значит, тебе приснился кошмар обо мне и моем сыне? – переспросил Никос.
Ее сердце болезненно сжалось.
– Я волнуюсь о тебе и о том, как все будет после того, как я уеду. Ты не можешь убегать от очевидного, Никос. Ты должен…
– Избавь меня от нотаций, женщина.
Джорджия шумно выдохнула. Никос определенно вел себя как средневековый мужлан. Он сердито смотрел на нее, стараясь запугать, но она не имела права сдаваться. Она должна настоять на своем не ради него, а ради ребенка.
– Я беспокоюсь. Меня волнует то, что я вижу. Иногда ты заботливый и внимательный, но временами, вот как сейчас, ты хладнокровный и отчужденный, и это пугает. Никос, я рисовала для ребенка совсем иную жизнь. – Джорджия видела, как он мрачнеет и поджимает губы. – Ты будешь отцом-одиночкой. Ты затворник. Ребенку будет здесь очень одиноко. Мне тревожно…
– Тревожно? – Никос непонимающе помотал головой.
Джорджия услышала резкие нотки в его тоне, и ее сердце заколотилось чаще. Она должна быть осторожнее, ведь она шагает по лезвию ножа.
– Ты должен признать, что станешь растить малыша в не совсем обычных условиях. На Камари вы останетесь с ним вдвоем.
– У меня есть персонал.
– Ну, если ты хочешь, чтобы они заменили ему бабушек, дедушек, дядей и тетушек, то…
– Они мои сотрудники.
Джорджия сглотнула ком в горле.
– Разве ты не хочешь, чтобы у твоего сына было много родственников? Разве не хочешь, чтобы его любили?
– Я буду его любить.
– Любовь нельзя выдавать порциями. Если у тебя возникнут проблемы, ты, возможно, отстранишься от ребенка, и он начнет страдать.
– Не надо думать, что произошедшее между тобой и мной как-то скажется на моем ребенке.
– Почему нет?
– Потому что у нас с ним все будет по-другому.
– Возможно. А может, и нет. Из того, что я узнала о тебе, я поняла: когда тебе захочется побыть в одиночестве, ребенок не получит достаточно любви. Я боюсь, что он будет чувствовать себя одиноким. Вокруг него должны быть любящие люди, Никос.