Она мотнула головой. Чувство ужаса сменилось гневом.
– Я не покину мальчиков ни за какие деньги.
– Но я их кровный родственник.
– Ты видел их несколько раз в жизни.
Круз надменно хмыкнул:
– Пытаешься доказать мне, что будешь воспитывать их лучше, чем кровный родственник? Ты использовала близняшек для собственного обогащения. А теперь, когда Рио умер и деньги кончились, ты хочешь, прикрываясь детьми, тянуть денежки из меня?
Тринити задохнулась от возмущения.
– Я бы никогда…
Круз снова поднял руку, прерывая ее.
– И слышать ничего не желаю.
Ее материнский инстинкт при этих словах бросился на защиту пасынков. Ни за какие деньги она не отдаст мальчиков этому бездушному миллиардеру, хотя он и является их дядей.
Собрав волю в кулак, Тринити спросила издевательским тоном:
– А ты умеешь обращаться с младенцами, которые только начали ходить? Ты когда-нибудь держал на руках ребенка? Знаешь, как сменить подгузник?
Круз сжал челюсти.
– Мне не нужно ничего уметь. Я их родной дядя. Я найму самый квалифицированный и опытный персонал для ухода за малышами.
Он буквально буравил ее грозным взглядом.
– А какие, скажи на милость, у тебя были квалификации, когда ты пришла наниматься ко мне в горничные после окончания средней школы?
Его слова били не в бровь, а в глаз и болью отзывались в сердце. Да, в тот момент она хотела обратить на себя его внимание. Да, она хотела заработать денег на продолжение образования. Да, она всегда ухаживала за младшими в тех приемных семьях, куда ее помещали органы опеки, потому что ей не хватало собственной семьи.
Тринити проглотила обиду от насмешливо-презрительной тирады Круза, проклиная себя за наивность, и воинственно вскинула подбородок.
– Я ухаживаю за малышами с тех пор, как им исполнилось год. Для того чтобы стать родителем, не нужны особые квалификации, нужно просто быть с детьми. Я стала их приемной матерью, выйдя замуж за Рио, и никогда их не брошу.
– Как благородно! Извини, но я тебе не верю. Давай не будем ходить вокруг да около. Просто назови цену. – Круз красноречиво махнул рукой в сторону стола, на котором лежала чековая книжка. – Я выпишу чек, и прекратим эти игры, Тринити. Твой впечатляющий спектакль по заботе о чужих детях окончен. Ты можешь вернуться в собственную жизнь.
Цинизм его рассуждений сильно разозлил Тринити. Она сжала руки в кулаки.
– Ни в какие игры я не играю, Круз. Я отношусь к близнецам так, будто сама их родила, – твердо и спокойно сказала Тринити, неожиданно ощутив такой прилив любви к малышам, что готова была отдать за них жизнь.
Мысль о том, что Круз заберет близнецов и поручит их заботам какой-то безликой няни, приводила Тринити в отчаяние.