Девушка испуганно посмотрела на него. Пусть отпустит немедленно!
Его прикосновение вызвало в памяти картины разврата, в который они погрузились всего несколько часов назад.
Но ей вот-вот придется представить его матери!
Фелисьенна начнет причитать и невольно проболтается Алехандро обо всем. Что угодно, только не это!
– Убери руку, – прошипела Лулу.
Он переменился в лице, но просьбу выполнил.
Все же она неплохой человек. Просто у нее сегодня ужасный день.
Лулу пересекла лужайку, где ждала мать с таким несчастным выражением лица, будто единственная дочь спустилась на байдарке по Амазонке, а не совершила короткий перелет из Парижа в Эдинбург и заночевала в придорожной гостинице.
Хорошо бы не знакомить ее с Алехандро. Чем быстрее она дойдет до матери, тем больше шансов, что два ее мирка не пересекутся. Только тело пробирала дрожь да немного заплетались ноги.
– Лулу… – Алехандро взял ее под локоть.
– Оставь меня в покое!
– Хорошо. – Он не стал настаивать на помощи, отошел от нее.
Ровно через несколько секунд ноги окончательно подкосились, и Лулу рухнула в траву сочного изумрудного цвета.
– Она притворяется, – равнодушно заявил Халед, наливая виски себе и другу.
Алехандро говорил себе то же самое, но, услышав это от другого человека, воспринял слова в штыки:
– Ты не видел ее. С ней что-то не так.
Халед изучающе посмотрел на него:
– Хорошая поездочка, значит?
Не хотелось обсуждать Лулу не только потому, что она просила его не распространяться о ее проблемах. В нем просыпалось странное желание защитить ее, совершенно непривычное. Игра в благородного рыцаря ставит в уязвимое положение, делая легкой добычей манипуляторов. Ему это известно не понаслышке. В прошлом он едва не лишился конефермы по собственной наивности.
Нет, он будет наслаждаться уик-эндом. Станет свидетелем того, как его друг узаконит отношения, которые в Париже вызывали огромное количество слухов и кривотолков. С тех пор как Халед выиграл в карты кабаре и в его жизнь ураганом ворвалась рыжеволосая танцовщица.
Алехандро тоже играл в ту знаменательную ночь. Кабаре могло стать его. Какая-либо танцовщица вскружила бы ему голову. Например, с блестящими черными кудряшками, большими карими глазами и упругой грудью с малиновыми бугорками сосков.
Он помассировал висок. Сумятицу в мысли вносила не только красота Лулу.
Больше всего волновало то, что произошло сегодня утром. У нее подкосились ноги, ему едва удалось подхватить ее, предотвратив падение. Будто она вступила в неравную схватку с невидимыми силами.
Когда вмешалась ее мать, он, привыкший все решать сам, почувствовал дикое раздражение. Какое право Алехандро имеет вторгаться в чужую семью? И зачем ему это надо?