– Но ведь ты путешествуешь по миру шесть месяцев в год, играя в поло. Значит, всякий раз во время матча ты будешь меня скрывать от посторонних глаз?
Он громко выдохнул:
– Скоро ты привыкнешь, но пока стоит быть осторожными.
– Почему? Думаешь, я тебя опозорю?
– Потому, mi chica loca, что я не могу думать об игре, когда волнуюсь о тебе.
Лулу передернуло. Он назвал ее сумасшедшей.
– Ты прав. – Она тяжело вздохнула. – Я не подумала об этом.
Выражение его лица потеплело, он начал поигрывать с ее локонами.
– Со временем станет легче. И тебе будет лучше.
В тот момент она осознала, что никогда не впишется в его мир. Ей никогда не станет лучше. Есть вещи, с которыми надо смириться, потому что они на всю жизнь. Неожиданно стало ясно, что надо делать.
– Я возвращаюсь в Париж сегодня же.
– Подожди, что?
– Новый сезон в кабаре начинается на следующей неделе. Меня ждет работа.
– Я не хочу, чтобы ты улетала. – Его слова прозвучали как приказ. Он, кажется, понял это и добавил более дружелюбно: – Послушай, я не знаю, что на тебя нашло. Может, это просто стресс из-за сложного дня.
– Нет! – взорвалась она и вырвалась из его объятий. – Не разговаривай со мной так!
Лулу нахмурилась, стараясь собраться с мыслями. Она приехала в надежде, что у них что-то получится. Неужели это всего лишь иллюзия? Привычка привязываться к людям, которые поддерживали ее, и неопытность с мужчинами сыграли с ней злую шутку. Все это время она обманывала саму себя.
– Неужели ты не понимаешь, что будет значить для меня появление ребенка? Я не перееду в квартиру, за которую буду платить сама, не пойду учиться в колледж, не сделаю карьеру, о которой мечтала. На всем можно будет поставить крест. Все то, над чем я так упорно трудилась, чтобы стать независимой, исчезнет. – Когда эти слова сорвались с губ, Лулу осознала природу своего истинного страха: перейти из-под опеки родителей под крыло мужа, так и не став самостоятельной. – Я слишком долго пряталась от жизни, а теперь хочу жить полноценно, не скрываться, как раньше.
Ее слова заставили Алехандро задуматься. Он не может с ней так поступить. Если она чувствует себя загнанной в угол, надо ее отпустить. Его сердце наполнилось горечью.
Лулу посмотрела на него с грустью:
– Тебе тридцать два. Ты уже был женат, развелся, добился успешной карьеры. А я? Всего лишь танцую по ночам в кабаре. Я не готова стать матерью.
Она договорила через силу, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
Алехандро с особой нежностью положил руку ей на плечо, но его глаза зияли пустотой. У нее от боли защемило сердце.