Лицо девушки побледнело.
– Дело совершенно не в этом. Я просто хочу быть честной с тобой.
Принц решительно подошел ближе к ней, и девушка, к его удивлению, не двинулась с места. Она не отошла в сторону, не сделала шаг назад.
Между ними было всего несколько сантиметров и одновременно будто целый космос разделял их.
– Чем я заслужил такое, Валентина? – прорычал Рудольфо Он уже не скрывал злобы, достигшей в его душе критической точки. Он чувствовал себя преданным и злился на себя. На то, что это чувство так больно обжигает его изнутри. На то, что эта женщина дала ему надежду, а затем разрушила ее так глупо и беспощадно. – На что еще ты готова пойти, чтоб избавиться от меня?
Принц сделал еще шаг и остановился прямо перед ней. Несмотря ни на что, больше всего в жизни он хотел сейчас обнять эту девушку и слиться с ней в самом жарком поцелуе. Он желал этого и ненавидел себя за это. Она смотрела на него испуганными, полными отчаяния глазами. И ему это нравилось. Но еще больше принц ненавидел себя за то, что, глядя в эти глаза, он был готов поверить во все, что скажет ему эта странная женщина. Может, он и сам повредился рассудком? Или отец был прав, говоря об отсутствии у него воли?
В любом случае в голове Рудольфо раздался тревожный звонок.
– Знаешь, что самое печальное, принцесса? – спросил он, подходя к девушке настолько близко, что ей пришлось закинуть голову назад, чтобы смотреть ему в глаза. А он глядел на нее и корил предательские инстинкты своего тела. Несмотря на истории, что она рассказывает. – Самое печальное то, что у тебя все равно нет выхода. Твои фантазии не избавят тебя от бремени твоего и моего государства. Скольких бы близнецов ни встретилось тебе по жизни, ты не перестанешь быть той, кем родилась. И боюсь, часть этого бремени состоит в замужестве за мной, моя дорогая. Судьба связала тебя со мной. Навсегда.
– Рудольфо, – сжато промолвила девушка. Так говорят, когда к горлу подкатывает ком, а на глаза наворачиваются слезы. – Я знаю, все это похоже на сумасшествие, но ты должен меня выслушать.
– Нет, – оборвал ее принц. – Абсолютно не должен.
– Рудольфо.
Почему-то теперь даже его имя в ее устах звучало как проклятие. Очередное проклятие. Очередная ложь, которую он не в силах вынести.
И принц заставил ее замолчать. Единственным способом, который знал. Он обхватил ее шею руками и, притянув к себе, крепко поцеловал в губы.
Это был жаркий поцелуй. Именно такой, каким представлял его себе Рудольфо Он растворял в себе эту женщину, как бы она себя ни называла. Он вкушал ее, словно ему и впрямь было все равно, кто она на самом деле. Словно он был готов принять и поверить в ее безумную историю. Несмотря на то что эта женщина забрала у него последнее – надежду. После того, как он поделился с ней горькой историей о брате и позором, которым клеймил его отец. После того, как он излил ей душу, признавшись, что судьба по ошибке забрала не того брата. После всего этого она хладнокровно лишила его надежды. Но тому, кто лишился последнего, нечего больше терять. И принц целовал ее снова и снова – жадно, алчно, почти бессознательно. Как будто этот поцелуй – единственное наслаждение для него, а для нее – заслуженная кара.