В порту, как всегда, можно было увидеть моряков изо всех уголков мира. Там кишела пестрая толпа: матросы, грузчики, местные цветные. То и дело в толпе мелькала военная форма или нарядный фрак. Здесь говорили на самых разных языках; представители самых разных национальностей и рас ходили бок о бок. Цвета кожи варьировались от бледного, характерного для скандинавов, до всевозможных оттенков коричневого к иссиня-черному, характерному для жителей внутренних районов страны. Так же разнообразны были и прически, а шум был практически оглушительным – возгласы на дюжине языков, к которым прибавлялись крики вездесущих чаек. Запах рыбы и гниющих водорослей был бы не менее ошеломительным, если бы не легкий бриз с моря.
Деклан оглянулся на капитанский мостик. Он поручил Колдуэллу подвести корабль к пристани. Посмотрев на паруса, он убедился в том, что первый помощник в точности исполняет его приказ. Затем он снова обратился к Эдвине и принялся повторять, что их ждет, как только они сойдут на берег.
За последние тринадцать дней спокойного плавания они провели вместе – по-настоящему вместе, без необходимости считаться с требованиями света – больше времени, чем когда-либо раньше. Стежок за стежком они работали над тканью их совместной жизни, осознанно, а временами неосознанно, радуя и удовлетворяя друг друга.
Прокладывая тропинку к тому моменту, когда его потребности, ее желания и их жизни сольются воедино.
Станут гармоничными.
Деклан был уверен, что они обрели твердую почву под ногами, словно их семейная жизнь стала крепко выстроенным кораблем.
Судно пристало к берегу, матросы занялись швартовкой.
Они сняли леер и бросили сходни.
Деклан повернулся к Эдвине. Когда она, разве что не дрожа от нетерпения, повернулась к нему, он спросил:
– Ты готова?
Судя по почти лихорадочному блеску ее глаз, он понял, что вопрос излишен.
Эдвина взяла его за рукав и увлекла за собой.
– Как интересно! – Из-под полей своей шляпки она послала ему смеющийся взгляд. – Возможно, тебе все это давно надоело, но я все вижу впервые!
Деклан улыбнулся; с трудом удалось ему воздержаться от ответа: ему тоже в новинку находиться здесь с ней. Подав Эдвине руку, он провел ее по сходням, а затем помог спуститься вниз.
Сейчас, во второй половине дня, жара была удушающей, но Эдвина в своем легком полосатом бело-зеленом платье, с золотыми кудрями, выбивавшимися из-под шляпки, казалась яркой вспышкой, прекрасной картинкой, которая привлекала и удерживала внимание почти каждого мужчины в порту.
Правительственный причал в первую очередь предназначался для торговых судов, однако сюда же приставали и корабли Западноафриканской эскадры. И хотя их путь часто преграждали груды старых досок и шпангоута и повсюду толпились рабочие, все, словно по волшебству, расступались перед ними, стоило им завидеть Эдвину. Потом мужчины еще долго стояли и смотрели ей вслед.