Ничего такого на корабле нет, а таинственные звуки раздаются, только если забарахлит водопровод. А есть длинный кольцевой коридор, сплошь утыканный дверями и табличками, способными объяснить все даже идиоту. Первая же такая табличка предостерегала меня от выхода в открытый космос без скафандра. Я внял страстной мольбе и пообещал не выходить в открытый космос никогда. Признаться, я уже не раз пожалел, что попал в закрытый космос, то бишь на этот проклятый звездолет.
Далее надписи следовали в таком порядке:
НЕ КУРИТЬ!
НЕ СОРИТЬ!
ДУШ
работает с 8 до 15 час.
кроме воскресенья и понедельника
холодной воды нет
О ПОЖАРЕ НЕМЕДЛЕННО СООБЩАЙТЕ
КУДА СЛЕДУЕТ!
ТЕЛЕФОН
(размен монет не производится)
САНУЗЕЛ
К НАМ С МОРОЖЕНЫМ НЕ ВХОДЯТ!
РЕАКТОРНАЯ
посторонним вход строжайше воспрещен!
Последние слова были криво перечеркнуты углем, а сверху подписано: «Вход через бойлерную». Бойлерной поблизости не оказалось, зато я увидел уже знакомую спальную каюту и с удовольствием пнул дверь ногой. Затем шел сучковатый красный щит, увешанный баграми, ломами и ведрами, еще один призыв не курить, и наконец бросилась в глаза симпатичная табличка
БЛОК ПИТАНИЯ
Помоги, товарищ, нам
Убери посуду сам!
Сбоку была нарисована тарелка с аппетитно дымящимися сосисками.
На этом наглядная агитация кончилась, и я вошел в царство сосисок.
Иллюзии тешут человека! С мечтами рождаемся мы на свет, живем весь отпущенный срок, с ними же и умираем. Знал же, знал я очевидней очевидного, что раз написано что-то, значит ничего такого близко быть не может! Знал, но поддался иллюзиям, и был наказан за это незамедлительно.
Конечно, никаких сосисок и в помине не было. То есть, в меню они значились, и даже в четырех различных видах. Но после набора соответствующего кода пищевой агрегат мгновенно выдал на-гора тарелку манной каши.
Поругав себя за невнимательность, я снова набрал код, нажимая на клавиши осмотрительно и как бы фиксируя их на мгновение. Результатом была еще одна тарелка манной каши, на сей раз суповая.
Я быстро набрал бифштекс с луком. Манная каша.
Компот из консервированных вишен. Она, проклятая.
Борщ по-украински, кабачки, фаршированные мясом, заливное. Она.
Часть тарелок пришлось составить на пол, так как на столе они не умещались. В тот момент, когда я нервно выстукивал на клавишах код «азу по-татарски с солеными огурцами», сзади послышалось хихикание. Я живо оглянулся и осмотрел пространство камбуза, тесно уставленное тарелками. Никого не было.
Как и всякий нормальный человек, в привидения я не верю, но их боюсь. На этот раз, впрочем, я бы охотно познакомился с парочкой выходцев с того света, чтобы узнать, чем они питаются тут, на этом чертовом корабле, и сколько раз в день.