Девушки удивленно переглядывались, но вопросов не задавали. Вместо того чтобы упростить себе жизнь, Оливер ее усложнил. Причем значительно.
Кроме этого, Родерик договорился с магистром Астериусом, чтобы тот учил Оливера индивидуально. А это значило, что те крохи личного времени, которые у него были, бессовестно отобрали. Прощайте, свидания, полеты на ветроходе и веселые часы в трактирах.
Оливер мог делать только одно: учиться и тренироваться, и так по кругу, до бесконечности. Он не мог и представить, что такой период в его жизни настанет. Иногда он думал бросить все это, снова жить беспечно, веселиться, кутить, устраивать вечеринки, прожигать полученное состояние, и плевать на все, на обиды прошлого, на боль, острым шипом засевшую в сердце, но… не мог. У него было одно незавершенное дело, отказаться от которого означало предать себя, потерять самоуважение и остатки гордости. Да и, если честно, он уже привязался к этим ненормальным.
Правда, с Риной ему так и не удалось найти общий язык. Иногда он видел, как она сидит на скамье и часами смотрит в одну точку или, расположившись на лесной поляне, кидает в ствол дерева кинжал. Бросила, встала, забрала кинжал, бросила… Она повторяла эти движения снова и снова, будто выполняла какой-то ритуал.
Однажды Оливер подошел к стволу, в который Рина кидала нож, и с удивлением обнаружил там только одно отверстие. Это могло значить только одно – она ни разу не промахнулась, судя по диаметру дыры, погрешность составила не больше двух миллиметров. Поразительная меткость.
На этом его наблюдения закончились. Рина до сих пор его интриговала, притягивала, как нечто странное, необъяснимое, как блуждающие огни, заманивающие ночью путников в болота. Именно по этой причине Оливер старался держаться от нее подальше.
День третьего состязания стремительно приближался, и Родерик собрал их, чтобы обсудить стратегию. Оливер не ждал ничего необычного, пока в комнату не зашла Рина. Одета она была, как обычно, во все черное, длинные волосы спутаны, челка закрывает глаза, на раскрытой ладони – два стеклянных шарика.
– Рина? – удивился Оливер. – Что ты здесь делаешь?
– Родерик сказал мне прийти.
– Хочешь сесть здесь? – он указал на место рядом с собой.
– Нет, – девушка стала крутить шарики в руке.
Он опять почувствовал исходящую от нее враждебность.
Рина присела на подоконник, чтобы быть как можно дальше от него. Казалось, находиться с ним в одной комнате было для нее мучительно.
– Извините за опоздание, – сказал Родерик, когда все уже собрались и ждали его минут десять. – Нужно было кое-что доработать.