Родерик как ни в чем не бывало стал медленно расстегивать пуговицы своего сюртука.
– Как прошла встреча? – наконец спросил Оливер.
– Прошла, – сухо сказал Родерик.
– Я рад, – рассмеялся Оливер. – Тебе уже давно пора было развеяться.
– Развеяться, значит… – капитан резко развернулся и его взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Ну да, – ответил Оливер. – Ты всегда такой напряженный, хороший отдых тебе не помешал бы.
– Отдых… – повторил Родерик со странной интонацией.
– Да, – сказал Оливер, хотя интуитивно чувствовал приближающуюся опасность.
Секунда – и его с ног до головы окатило ледяной водой.
– Эй, что за фигня?! – заорал он, вскакивая с кровати.
В это же мгновение Родерик схватил со стола графин, и вода из него, точно водяная перчатка, обвила руку Оливера. Как он ни пытался, но не мог ее снять. Парень с ужасом понял, что беззащитен и не может применить магию.
– Кто тебе дал право вмешиваться в мою личную жизнь? – злым, шипящим голосом спросил Родерик.
– Я чисто по-дружески хотел помочь, – обиженно проговорил Оливер. – А ты сразу нападаешь!
– Считай, это было предупреждением. Больше не делай так. Никогда.
– А то что? – с вызовом спросил Оливер.
– Можешь забыть об участии в Турнире. И об учебе в Академии Айрис тоже.
– Я вам нужен, вы без меня не выиграете!
– Вот и посмотрим, кто заинтересован в твоем присутствии сильнее, – сказал Родерик.
– Лея и Фанни ни за что не согласятся на мой уход!
– Согласятся. Я не люблю подставлять людей, но ради тебя сделаю исключение. Так что лучше не испытывай моего терпения. Я могу закрыть глаза на многое, но запомни раз и навсегда: вмешиваться в свою жизнь не позволю!
– Да понял я, понял. Только зачем так драматизировать? Сказал бы просто. Мол, дружище, я одинокий волк и собираюсь оставаться им ближайшие сто лет. Я бы все понял.
– Дружище… – Родерик положил ему руку на плечо и посмотрел в глаза. – Повторяю последний раз, больше никогда не пытайся устроить мою личную жизнь.
– Да хорошо, без проблем.
Оливер повидал многое, и его было нелегко запугать, но он втайне понадеялся, что капитан больше никогда не будет называть его «дружище». От того, каким тоном было произнесено это слово, у него по спине мурашки побежали.