Когда ароматный чай был готов, вскрыл ножом консервную банку и озадаченно хмыкнул. Ну а чего я хотел: на улице холодина, вот и тушёнка превратилась в кусок льда. Твою ж мать! Ладно, сунем банку в огонь, пусть тает. А хлеб, который на морозе тоже превратился в кусок кирпича, – за пазуху. Надеюсь, тепла моего тела хватит, чтобы довести буханку до прожёвываемой кондиции.
Чай, чтобы не остыл, поставил рядом с костерком, пусть поддерживается нужная температура. В общем, приступил к завтраку чуть позже запланированного. Но зато, как говорится, нагулял аппетит. Так что, когда я откромсал от буханки горбушку и густо размазал по ней свиную тушёнку, от вида и запаха этого нехитрого блюда едва не захлебнулся слюнями.
Ел я не торопясь, смакуя каждый кусок бутерброда и каждый глоток чая. Жаль, конечно, что в столовой не нашлось сухарей, для дальнего путешествия они пришлись бы в самый раз. Знал бы, что придётся так быстро линять, сделал бы где-нибудь в лагере заначку с сухарями. Хотя, честно говоря, и откладывать особо не из чего было, посылку и ту по-братски разделил с зэками. А вот почему взял всего одну буханку… Вполне ведь мог ещё парочку прихватить, лентяй.
Закончив с завтраком, я тщательно закидал костерок снегом, баклажку сунул в котомку, туда же отправилась и карта, а винтовка – за спину. Вроде ничего не забыл. Хотя…
Я произвёл кое-какие манипуляции со снегоходом, на которые ушло около пяти минут. Удовлетворённо хмыкнув, я оглядел плоды трудов своих. Теперь завести этот агрегат будет ой как непросто. Вот теперь можно двигать.
Я поправил вещмешок и двинулся вперёд, изредка бросая взгляд на компас, стараясь не сбиться с пути. Постепенно небо прояснялось, из-за деревьев показался край солнца. Похоже, денёк будет морозным. Но пока холода не чувствовалось. Во-первых, спасали конфискованные у конвойного одежда и валенки, а во-вторых – преодоление сугробов высотой по колено требовало изрядных физических усилий, и минут через двадцать такого хода я даже вспотел. Захотелось снять шапку, но благоразумно не стал этого делать. Если простужусь – лечиться, кроме горячего чая, нечем. Спичек, кстати, в коробке осталось десятка два, опять же, не догадался ещё экспроприировать у кашевара в столовой. Всё-таки в суматошных сборах есть свои минусы. Хорошо хоть, вообще налегке не рванул на волю, в чём был, и заглянул в эту самую столовую.
Периодически мой путь пересекали следы всяких зверюшек. Какие-то помельче, принадлежащие, возможно, грызунам типа белок, какие покрупнее, вроде волчьих или лисьих. А одни были вообще похожи на рысьи. Хоть я и не был в той жизни заядлым охотником, мне и Чеченской кампании хватило, где я вволю наохотился на бандитов, но кое-какие познания в этом у меня имелись. Медвежьих следов не встретилось, да и не хотелось бы пересечься с хозяином тайги. Бродящий по зимнему лесу медведь-шатун – явление опасное, такого одной пулей из трёхлинейки вряд ли остановишь.