– Ашот, ну-ка, прекрати! Замолчи, я сказала!
Пёс перестал брехать и нехотя отошёл в тень конуры.
– Здравствуйте! – поздоровался я поверх забора.
– Здравствуй, мил человек! – глядя на меня с ноткой подозрения, ответила хозяйка, спускаясь с крыльца. Лёху, скрытого высокой калиткой из плотно пригнанных реек, она не видела. – И чего надобно?
– Да вот, Екатерина Васильевна, племяша вашего привёз из Москвы погостить. – Я подхватил жадно прислушивавшегося парнишку под мышки и поднял над забором.
– Ой, Лёшка! – охнула та, хватаясь за сердце, подходя и протягивая руки к племяннику. Но, сообразив, что через калитку не дотянуться, отворила её и только тогда смогла по-настоящему обнять родственника. – Я ж тебя во-о-от таким помню, а фотокарточку твою мне мамка твоя присылала, когда тебе семь лет исполнилось. Почти не изменился… А исхудал, ой исхудал. Голодный, поди?.. Ой, а вы что же стоите! Тоже заходите, с дороги небось все голодные… Вы кем Лёшке-то будете?
– Папка это мой, – опередил меня пацан.
– Как папка? Он же помер у тебя!
– Ну да, его родной отец помер, – попробовал я взять инициативу в свои руки. – А я с Людмилой сошёлся, жили вместе, пока и она не померла.
– Как померла?! – аж присела тётка, зажав ладонью рот и выкатив глаза.
– Да вот так, туберкулёз. Сгорела за три месяца.
– Ой, мамочки! – На глазах женщины выступили слёзы. Она присела на корточки, обняв племянника: – Как же вы теперь с сестрёнками, сиротинушки?!
– Нам дядя Вася был заместо папки. Только его в Казахстан в командировку отправляют, пришлось сестрёнок в детский дом отдать, а меня я уговорил дядю Васю к вам привезти. Если не выгоните. – И Лёха так печально посмотрел на тётку, что я внутренне зааплодировал актёрскому таланту парнишки.
Екатерина Васильевна, всхлипнув, торжественно заявила:
– Живи, Лёшенька, сколько хочешь, я теперь тебе заместо мамки. Я и сестрёнок твоих вызволю сюда. Мой-то старший уже упорхнул из гнезда, Варьке девятнадцатый год, тоже, того и гляди, лыжи навострит. Она после семилетки в Симферополе на повара выучилась, сейчас ждёт распределения. Хорошо бы в Крыму оставили, а могут ведь отправить к чёрту на кулички. Вот уедет, а я одна останусь, с тоски взвою. Моего-то Никифора как бандиты зарезали в двадцать втором – он у меня в ЧК служил, – я так больше замуж и не вышла. Осталась с двумя на руках, а всё ж выходила их. Конечно, мать и моя, и Никифора помогали, но всё равно тяжко приходилось…
– Спасибо, Екатерина Васильевна, вы меня очень выручили, – искренне поблагодарил я хозяйку, прервав её словоизлияния. – Хорошо, Валя перед смертью успела адрес ваш написать, а то бы даже и не знал, что делать. Да и то опасался, что не примете или переехали куда, где ж вас потом искать. А мне в Казахстан через неделю отбывать, Лёшку с собой как повезу? Там никаких условий, бокситовые рудники, хоть тоже в детдом сдавай.