Работа тонкая, но она того стоила. Но для начала нужно позаимствовать у одного из покойных плащ и головной убор. Пожалуй, шляпа, полями которой можно прикрыть глаза, подойдёт для этой цели лучше. Шляпа почти чистая, а плащик, конечно, малость извалялся в грязи, но, пока иду до малины, под дождём он немного отмоется. Правда, тесновато сидит сверху моей куртки, но ничего, потерпим. Драться, имея браунинг, я не собирался. Так, теперь нужно избавиться от тел, чтобы в ближайшее время их никто не обнаружил. Чёрт, так не хочется с ними возиться, а деваться некуда, если я хочу, чтобы мой план удался в полной мере. Хотя, конечно, гарантировать ничего нельзя, но, во всяком случае, это лучше, чем ничего.
И куда их тащить? Быстренько обследовал окрестности, про себя молясь, чтобы сюда не забрёл случайный прохожий, и решил, что наилучшим местом для упокоения станет канализационный люк. Надеюсь, покойнички не забьют сток и не всплывут в вонючей воде.
Была ещё мысль изуродовать их лица при помощи конфискованного у Червонца мини-тесака, чтобы в случае чего затруднить опознание, однако от этой идеи всё же пришлось отказаться. Не только потому, что такая работа была мне не по нутру, уж как-нибудь я себя переборол бы. Просто оба в своё время побывали в руках кольщика, то бишь татуировщика, и имели отличительные знаки, по которым их всё равно могли опознать. Нет, далеко не факт, что эти «нательные картинки» занесены в какие-нибудь милицейские каталоги, но исключать этого нельзя. Мысль о том, чтобы вырезать соответствующие куски кожи, вызвала у меня отвращение, всё ж таки даже у такого отмороженного мокрушника, как я, существуют какие-то принципы.
Ладно, пора двигать на малину, пока люди не разбежались, хотя при таком дожде я бы на их месте спокойно переночевал в хате, как сиплый и советовал москвичам. Вполне вероятно, они уже дрыхнут, так что придётся нарушить их покой.
Однако разбойнички, вопреки моим предположениям, ещё бодрствовали. Заглянув в щёлку между шторками, я мог увидеть заставленный бутылками и едой стол, чьи-то руки, периодически тянущиеся к спиртному или съестному, и расслышать глухой бубнёж. Что ж, дальше выжидать нет смысла, нужно действовать.
Стучу в дверь, и спустя несколько секунд щель между занавесками в окне расширяется, вижу небритую рожу с залысиной, пялящуюся на меня с прищуром, которая почти тут же пропадает. Секунд через десять со скрипом приоткрывается входная дверь.
– Золотой, а ты чего вернулся? – спрашивает всё тот же сиплый голос. – И чего один, без Козыря? Червонца почему-то ещё нет…