Но удар, нанесенный их империи, в конечном счете оказался роковым. Византии удалось просуществовать еще два столетия, но это был как бы некий призрак ее прошлого. Идущая из глубины веков слава мировой державы и центра цивилизации окончательно померкла.
Никогда больше не смогла Византия восстановить свои прежние силу и безопасность. Территория была опустошена. Болгария, Сербия, Македония утрачены одна за другой. Константинополь наполовину разрушен, лишившись своих богатств и большей части населения. Торговля империи с Востоком сместилась в другие районы. То, что сохранилось от Византии на западе, перешло в руки венецианцев и генуэзцев. Религиозная вражда с латинскими странами и папством полыхала сильнее, чем когда-либо. Изнутри империю подтачивали административная дезинтеграция, социальная реформация и финансовая несостоятельность.
В этот критический период истории Византии так и не появилась сильная династия правителей, которая смогла бы связать воедино еще сохраняющиеся элементы империи и вдохнуть в них новую жизнь. Напротив, после возвращения Константинополя правление первого императора из династии Палеологов было отмечено – за исключением, пожалуй, лишь мира искусства, – не ренессансом, а длительным периодом дальнейшего заката империи. Последствием отнюдь не святой войны христиан с христианами стало отсутствие единства внутри императорского дома, расколотого в ущерб себе, и наличие династии, втянутой в периодически возобновляющуюся войну, в которой сын сражался против отца, внук – против деда, узурпатор – против законного суверена. Этот раскол неизбежно играл на руку туркам, единым в своей священной войне за дело Ислама. В контексте этой войны они едва ли должны были вторгаться в Европу. Но ситуация складывалась так, что они в Европе все-таки оказались.
Первоначально они выполняли здесь свою традиционную роль наемников, аналогичную той, которую сыграли в арабской империи халифата Аббасидов тремя веками раньше. Первые наемники пришли из колонии тюрок, обосновавшихся в Добрудже, на западном побережье Черного моря, после восхождения на императорский трон первого из Палеологов, Михаила VIII, бежавшего из-под оккупации латинян и жившего в качестве изгнанника при дворе сельджуков. Эти тюрки пришли на помощь свергнутому с трона султану сельджуков Иззеддину, который, в свою очередь, нашел убежище в Константинополе. После угрожающей демонстрации против императора они добились освобождения султана из-под стражи и вместе с ним отправились в Крым. Но его сын и отряд его стражи остались в Константинополе, приняли христианство и составили костяк корпуса турецкой милиции, вскоре пополнившего свои ряды и обеспечившего желанное подкрепление императорской армии.