– Оно при мне.
– Покажите!
Отто положил в руку Кроне маленький маузер. Кроне вынул обойму и осмотрел патроны.
– Нет, – сказал он и достал из кармана другой пистолет. Он показал Отто красные головки разрывных пуль.
Отто нашел в себе силы сказать:
– Но… это невозможно…
На лице Кроне появилась улыбка, та самая вкрадчивая улыбка, какую Отто запомнил с их первого свидания.
Он покорно взял пистолет.
За окном послышалось шуршание шин по песку. Кроне выглянул и сказал Гиммлеру:
– Ваш авто.
Гиммлер ушел, не попрощавшись. Отто так и не услышал его голоса.
Автомобиль уехал. Кроне достал из буфета бутылку коньяку, налил большую рюмку и пододвинул Отто.
– Я вас рекомендовал, а вы ведете себя, как школьник.
Отто медленно выпил коньяк.
– Я не смогу оставаться у штурмовиков, – сказал он.
– Ваша работа не станет обременительней от перемены места. – Кроне поднял рюмку. – За здоровье личного адъютанта генерала фон Гаусса!
– Опять рейхсвер?!
Кроне взглянул на часы.
– Теперь – в постель, – сказал он. – Можете спать до вечера.
Придя на виллу, Отто узнал, что Рем и Хайнес в саду. Он обошел всю центральную часть парка. В одной из боковых аллей он издали увидел тощую тень Хайнеса. Отто свернул в кусты и осторожно, по газону, подошел с другой стороны к скамейке, на которую только что сели Хайнес и Рем. Отто понимал, что если его здесь увидит кто-нибудь из охраны Рема, то его не спасет даже положение адъютанта.
Отто слышал каждое слово. Рем говорил громко:
– Гитлер сам назначил тридцатое июня. Он сказал: «Я вынесу свое решение там, на встрече командиров в Висзее».
– Вот сволочь!
– Он будет здесь в моих руках.
– Вся прислуга у «Хайнцельбауэра» сменена.
– Черт с нею!
– Люди Гиммлера заполняют все окрестности.
– Черт с ними!
– Ты стал непозволительно самонадеян. Эти сволочи держат камень за пазухой. А какой – не могу понять. Геринг распустил всю свою личную охрану, – задумчиво произнес Хайнес.
– Дурак, это были мои лучшие люди. Я уступил их ему.
– Поэтому он и заменил их эсесовцами, которых притащил из Франконии. Далюге вызван из Померании. Все это мне не нравится.
– Перестань каркать, – раздраженно проворчал Рем. – Я им еще покажу, кто я такой!.. Всем! И Адольфу, и генералам вместе с господами из Клуба Господ. Додуматься до того, чтобы заставить Союз офицеров исключить меня из списков!.. Меня!
– И после этого они хотят, чтобы штурмовики им в чем-нибудь верили… Когда же приедет Карл?
– Должен быть с минуты на минуту. Он чего-то боялся, говорил о каких-то документах.
– Он прислал их мне. Это описание поджога рейхстага.
– Ах, это! Он советовался со мною. Я сказал ему: не писать слишком откровенно. Не вставил ли Карл какие-нибудь имена, которые не следует опубликовывать? – обеспокоенно спросил Рем. – Уж нет ли там и нас с тобою?