— Хуанита, поди убери ящики с тремя волхвами и пастухами. А ты, Элена…
С тех пор как у нее было кому приказывать, добрая госпожа приобрела привычку отдавать три приказа сразу:
— А ты, Элена, поди в другую комнату и накрой большой сундук. Да накрой получше: там бык и мул.
И вслед за тем:
— Марсела!
— Что прикажете?
— Ты тоже помоги девочкам. Скажи им, чтобы покрыли сундуки брезентом, который идет на скалы, — он совсем новенький. Да когда будешь переносить его с места на место, дочка, смотри не засыпь озеро и не наделай вмятин в реке.
Когда чинился потолок другой комнаты, распоряжения и приказы повторялись почти дословно, но были, конечно, совершенно необходимы.
— Марсела, и ты, Хуанита, тоже, пойдите и вдвоем перенесите ангелов, чтобы на них не накапало. Не забудьте накрыть кедровый сундук — там внутри туники и крылья. В самом большом сундуке — все для страстей христовых, одеяния и покровы для святого погребения. — Тут следовала пауза. — Ах, там же кающийся святой Николай! Элена, поди и ты тоже — нужно вытащить святого Николая. Помоги им, этот святой очень тяжелый.
* * *
— А мастер? Почему ты пришел один?
— …
— Что?
— …
— Нет, сынок, твоих знаков я не понимаю. Хуанита, иди сюда, объяснись с немым. Что он говорит?
— Он говорит, что его папа не может ходить, он лежит в постели, у него приступ ревматизма.
— Бедняга! У меня тоже. Ай! В общем и этот знает свое дело. Пойди с ним и покажи ему место, где капает. Я уже говорила вам, что делать. Ты, Марсела, вытащишь небо и облака, что для праздника тела Христова, а ты, Элена, отряхни цветы и перенеси их сюда. Не забудьте, что в большой клетке для жаровни лежат солнце, луна и звезды.
С тех пор как заболел каменщик, в доме этом только и было разговору что о протекающей крыше. Немой не был столь сведущ, как старик. Поэтому, заделывая одну дыру, он не замечал двух других. Повторялось это изо дня в день. И хотя коты уже не устраивали скандальных сборищ, все время обнаруживалась разбитая черепица.
— Матушка, — говорила Хуана, — в комнате трех волхвов капает с потолка.
— Матушка, — говорила на другой день Элена, — в комнате быка и мула тоже капает.
— Матушка, — говорила на следующий день Марсела, — в комнате кающегося святого Николая капает в двух местах.
Вызывали немого. Каждый день он разбирал черепицу и укладывал ее снова. Но назавтра капало еще где-нибудь.
— А где Хуанита? — спрашивала сеньора Маркос, которая не могла подняться с постели из-за ревматизма.
— Она в комнате быка и мула.
— Скажи ей, пусть будет поосторожнее.
На следующий день она спрашивала про Марселу.