— Марсела, подмети коридор.
— Хуана, доченька, поди зажги огонь.
— Элена, налей-ка воды в кувшин.
Они послушно выполняли свои обязанности и на все распоряжения старушки отвечали: «Да, матушка».
Но иногда у них возникали преинтересные разговоры:
— Матушка, вы не обратили внимания на Бабочку? Она такая грустная, ничего не ест.
— Матушка, со вчерашнего вечера Принц ходит сам не свой. Посмотрите, какие взгляды он бросает на Бабочку.
— Послушайте, какие крики на крыше, матушка. Завиток, Трубочист и Горох играют в чехарду с Дикой Розой.
Так жили эти малютки. Старушка была столь же невинна, как и они. Когда девочки выросли — всем трем вместе было уже почти пятьдесят весен, — добрая сеньора не делала ничего, не посоветовавшись с ними.
— Погляди, Хуанита, муравьи поедают наши розы.
— Да, матушка, какая жалость.
— Скажи, не будет греха, если их убить?
— Нет, матушка, какой же тут грех.
— Бедняжки.
— Проклятые муравьи.
— Не говори так.
— Вспомните, священник говорил, чтобы вы налили креозоту в ямки, и они погибнут. Вы забыли?
— Ну, что ж, убей их, доченька. А то они прикончат наш цветник, и у нас не будет роз для алтаря.
Заполненные одними и теми же разговорами о мелочах, дни текли безмятежно.
Все были счастливы. Вставали очень рано, к заутрене. Возвращаясь из церкви, покупали хлеб, молоко, мясо — все, что нужно для кухни. Потом не выходили до вечера, пока не наступало время снова идти в дом к господу нашему.
У них не было ни минуты досуга. Всегда нужно было что-то делать — либо с муравьями, либо с соседскими котами, являвшимися в гости. Говоря по правде, коты доставляли им много хлопот, когда сговаривались «поиграть в чехарду» с одной из кошечек.
* * *
Совместные действия Гороха, Завитка, Принца, Трубочиста и других, чьих имен я не запомнил, против безутешной Бабочки или Дикой Розы приводили к тому, что на крыше образовывалось много изъянов. Это стало обычным. Приходилось вызывать мастера Гочеса, старого каменщика, с давних пор чинившего крыши, которые протекали в сезон дождей. Гочес приходил вместе со своим сыном Агустином — глухонемым придурковатым пареньком. Впрочем, он был работяга и со своими обязанностями справлялся хорошо. Когда мастера вызывали по какому-либо делу, немой помогал ему: переносил лестницу с одного места на другое и залезал на крышу. Со стариком, дававшим ему лишь самые необходимые указания, он объяснялся знаками, и все бывало в порядке.
Когда каменщик приходил, девушки присматривали за комнатами, где хранилось много священного хлама, алтарного имущества и рождественских украшений.