Красные облака (Суслов) - страница 16
Скоро пришла зима, и учёный с дядей Никифором перестали курить у ворот. Иногда по утрам мы видели, как учёный шагал через Неву куда-то на ту сторону, в свой институт. А иногда он не приходил ночевать. Дядя Никифор тогда волновался и даже в булочную ходил узнавать: выкупал он по карточкам хлеб или не выкупал?
Из-за этих расспросов и в булочной, и в соседних домах все узнали, что учёный настоящий герой. И другие в институте тоже герои.
– У него же всё есть! – рассказывал дядя Никифор.- И пшеница, и рожь. У них там в институте коллекции зёрен со всего мира собраны. Из семидесяти разных стран. И бобы есть, и соя. А они голодают! Потому что для науки сберечь надо. Вчера вон пошёл – еле ноги тащит. Говорит, надо коробки переставлять. Вот человек!
Ночью мне даже приснились эти коробки. Много-много коробок. В одной хлеб лежит, в другой – булки, в третьей – печенье. "Давай съедим", – говорит Вовка. "Что вы! Что вы! – машет на нас руками учёный. – Это же такая ценность!" А Вовка снова говорит:."Человек для нас ценнее всего! После войны можно поехать и снова набрать таких зёрен".- "Нет, – говорит учёный. – Таких уже не набрать. Их нужно непременно сохранить", – и торопливо закрывает все ящики.
Утром я Вовке про свой сон рассказал. Вовка ужасно обиделся.
– Дурацкие тебе сны снятся, – говорит. – Мне вот приснилось, как я фашистский бомбардировщик сшиб. Догнал его – и из пулемёта! Бомбардировщик носом вниз, и я в пике. Лечу, лечу, лечу – и проснулся.
Учёного мы не видели недели три. Потом он вдруг пришёл и прямо к дяде Никифору.
– Извините, – говорит. – Нет ли у вас мышеловки?
Дядя Никифор удивился, конечно. А учёный объясняет:
– Понимаете, какая неприятность… Крысы. Вчера снова растащили зерно.
– Как же так?! – ахнул дядя Никифор. – Оно же у вас в железных коробках? Им же не прогрызть?
– Разумеется, – говорит учёный. – И в коробках, и на полках. Так ведь они, проклятые, что придумали!… Забираются на полки и каким-то образом сталкивают. Коробки падают, раскрываются и – пир горой! Мы вчера связывали – связывали коробки… Пока ничего. А вдруг крысы додумаются перегрызть верёвки?…
Мышеловок мы насобирали штук двадцать. А дядя Никифор ещё всю неделю сокрушался:
– Подумать только! Крысы! Все на Ленинград! Фашисты, голод, холод, а тут ещё и крысы!
Однажды учёный пришёл домой и к дяде Никифору даже не заглянул. Дядя Никифор сам к нему поднялся. Дверцу от тумбочки принёс. Для печки.
– Что с вами? – спрашивает.
– Со мной? – переспросил учёный. – Со мной ничего. Хожу вот. Стерегу от крыс зерно. – Он помолчал. А потом подошёл к столу и как стукнет по нему кулаком. Стукнул и тихо-тихо сел в кресло. – Товарищ у нас погиб.