— Постойте, — попросила Ярушка, — я хочу познакомиться, Миклош. Моё имя — Ярина.
— Да оставь его, — махнула рукой Зельда, — нечего время терять.
— Ярина, Ярина. Глупое людское имя, — Миклош скорчил рожу, подпрыгнул, как заяц, и вприпрыжку умчался прочь.
Зельда ничего не ответила — молча развернулась и пошла дальше. Ярушке ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
Они прошли ещё один коридор и поднялись по лестнице наверх. Зельда отвела её в комнату — достаточно просторную и светлую, с высокими окнами и такими же бархатными стенами, по которым так и хотелось провести рукой.
Мебели в комнате было немного — большая кровать с балдахином, деревянный шкаф, лавка и большое зеркало в причудливой резной оправе. Из стен торчало несколько выступов, на которых красовались мраморные канделябры.
Увидев кровать, застланную пушистым одеялом, девушка почувствовала, что ещё немного, и свалится от усталости. После долгих ночей на жёсткой деревянной скамье в сырой темнице, полной пищащих крыс, ей так хотелось зарыться носом в мягкие подушки и забыться сладким сном.
Однако Зельда не позволила ей уснуть. Каменная фурия притащила лоханку с водой и помогла ей вымыться, поливая из кувшина. Затем довольно грубо расчесала волосы. Было больно, но Ярушка терпела, сцепив зубы. Ей хотелось отнять гребень у Зельды, но та выглядела так грозно и неумолимо, что Ярушка побоялась даже открыть рот.
Затем Зельда куда-то ушла, но вскоре вернулась, швырнув ей ворох зелёной одежды и клубок ниток с воткнутой посередине иголкой.
— Другой одежды нет, придётся подогнать под себя. И не мешкай — скоро обед.
Оставшись одна, Ярушка развернула одежду и приложила к себе. Платье было велико — и в талии, и в плечах. Печально вздыхая, она взяла в руки клубок с иголкой. Что с этим делать — она не знала. Боярышне негоже было шить. Вышивать красивые узоры на платочках и полотенцах — это она умела, но шить — никогда не шила.
— Ничего, — решила она, — как-нибудь справлюсь.
После двух часов возни с иголкой, исколов пальцы в кровь, Ярушке удалось кое-как подогнать одежду. Она оделась и посмотрелась в зеркало — выглядело довольно жалко. Фасон платья сильно отличался от тех, что она привыкла носить, и оставалось лишь молиться, чтобы её не подняли на смех.
— И почему здесь все так неласковы? — вслух пробормотала она.
В дверь постучали. Ярушка не успела и слова сказать, как дверь приоткрылась, и в комнату прошмыгнул Миклош, корча в ухмылке наглую физиономию.
— Зельда велела тебя позвать.
— Спасибо, — поблагодарила девушка.
— Неважное тряпьё. Но у Зельды больше ничего нет. И других баб здесь тоже нет.