– Я считал, что в достаточно хорошей форме, – сказал он, – но воздух здесь так разрежен! Даже не представлял себе, что от этого будет настолько тяжелее.
Он говорил по-выштрански, однако на лице Ильиша отразилось недоумение. Прожив в этих местах всю жизнь, горец не находил в свойствах местного воздуха ничего необычного.
Сумев собраться с силами настолько, чтобы подумать, я решила расспросить Ильиша о его семье. Он был несколько моложе сестры, между ним и мной не возникало никаких неловкостей (хотя Дагмира могла поделиться с ним собственными впечатлениями обо мне), и мой смущенный разум рассудил, что с ним завести разговор будет легче. Но к этому времени он ушел вперед – подстрелить какую-нибудь живность, обладавшую годной для продажи шкуркой. Ружье принадлежало нам и было лучшим, чем любое из имевшихся в Друштаневе, а посему пользование им было для Ильиша такой же наградой, как и плата, предложенная Джейкобом.
Наконец Ильиш вернулся с парой кроликов на плече. Мы с Джейкобом остановились передохнуть в удобном месте, где лучи солнца, пробивавшиеся сквозь ветви, согревали воздух, а край скального выступа образовывал неплохую скамью. Собравшись с духом, я заговорила:
– Ильиш, я говорила с твоей сестрой, и она…
– Цыц! – тихо, тревожно прошипел Джейкоб.
Ни разу еще муж не говорил со мной столь категоричным образом. Я умолкла – скорее от неожиданности, чем из послушания – и сразу услышала то же, что и он.
Хлопок крыльев. А за ним, едва успев подумать, что мне просто показалось, я услышала и второй.
Мы поспешили покинуть освещенное солнцем место, столь гостеприимное минуту назад и столь опасное теперь. Высоко над головами скользнула тень. Сквозь ветви я разглядела дракона, парившего в теплом восходящем потоке и продолжавшего оглядывать окрестности. Может, зверь заметил какое-то животное? Нет, до заката было далеко, ни один из горных змеев не должен охотиться в такой час.
Я не осмелилась вынуть блокнот и быстро нацарапать в нем: «связь агрессии с нарушением режима сна?». Однако я задумалась над этим и, даже скорчившись у подножья дерева и стараясь не чувствовать себя одним из кроликов на плече Ильиша, принялась искать способ проверить эту гипотезу.
Джейкоб успел снять с плеча ружье и припал на колено, опустив ствол вниз. Встретившись с ним взглядами, я увидела, что он колеблется. Стоило ли стрелять, чтобы защитить нас, рискуя промахнуться и наверняка навлечь на нас опасность?
Я покачала головой – едва-едва, будто дракон мог услышать, как движется в воздухе моя голова. Из укрытия Джейкобу пришлось бы стрелять почти наугад, а выйти на открытое место, чтобы получше прицелиться, он опасался.