Чего нельзя было не заметить – это запаха, едва ощутимого у входа и значительно усиливавшегося по мере продвижения вглубь.
– Фу! – прошептала я, впервые в жизни пожалев, что при мне нет одной из тех нелепых надушенных бутоньерок, которые юные леди носят при себе и затыкают ими нос в знак вежливого оскорбления. – Что это? Там, внизу, кладка протухших драконьих яиц?
– Это сера, – шепнул в ответ Джейкоб. Наши перешептывания, отраженные камнем, унеслись в глубину пещеры. – Должно быть, где-то поблизости имеются залежи.
Никто из нас не был химиком, посему позволю себе сопроводить замечание мужа одной деталью из блестящего геологического трактата мистера Пегшоу «Процессы возникновения пещер в различных условиях», уместность коих станет понятна далее. Источником запаха тухлых яиц были не залежи серы, но сероводород, сочившийся наружу откуда-то из глубины. (Нам крайне повезло, что его концентрация была невелика, и взрыв нам не угрожал, а до более концентрированных скоплений мы не дошли.) В соединении с водой этот газ превращается в серную кислоту, благодаря которой и образовалась система пещер, верхнюю часть которой мы в тот момент исследовали. Впоследствии спелеологи приложили немало усилий к составлению карты Друштаневских пещер, как называют их ныне, и, насколько мне известно, самые доступные их части в последние годы стали чем-то наподобие аттракциона для туристов, но точная протяженность этой пещерной системы до сих пор не установлена, а вход в ту невероятную бездну, куда заходили мы, строго воспрещен.
Мы тоже чувствовали себя нарушителями границ чужого владения. Но вскоре пол под ногами на время выровнялся, и Джейкоб рискнул отойти от стены. Заблудиться, пока сверху виднелся светлый овал входа, можно было не опасаться. И, не успев отойти хоть сколь-нибудь далеко, мы обнаружили нечто совершенно неожиданное.
Вначале я подумала, что это просто еще одно каменное образование. Однако оно странно поблескивало, отражая свет, и я поняла, что это не камень, а груда гниющего мяса. Любопытство тут же сменилось приливом отвращения.
В этой груде явственно различалась конечность.
Точнее говоря, задняя лапа дракона.
Не заглушай серная вонь запах падали, подозреваю, мне сделалось бы дурно. В сложившейся же ситуации мысли немедля вернулись к изначальной, почти позабытой гипотезе о том, что эта пещера – логово огромного горного змея, да к тому же – пожирающего своих сородичей. Вот от этого (а вовсе не от вида падали) желудок и впрямь едва не вывернуло наизнанку.
Охваченный болезненным изумлением, Ильиш двинулся вперед, чтобы осмотреть груду гниющего мяса. Джейкоб крайне неосторожно обернулся ко мне и к свету факела.