Отойдя с эрлом в сторону, Джейкоб негромко спросил:
– Что будем делать ночью в сложившемся положении?
Лорд Хилфорд философски пожал плечами.
– Вполне можем улечься спать, если удастся. Мажустин был непреклонен: этой ночью мы за порог – ни ногой. Он с несколькими местными парнями сам пойдет в караул. И пусть. Пожалуй, они справятся лучше нашего.
– Если только не решат избавиться от нас.
– Староста – человек честный, – безмятежно возразил лорд Хилфорд. – Стоило заговорить об этом, он тут же признал, что местные детишки постоянно подначивают друг друга забраться в эти руины. Возможно, местным не хочется признавать, что все это подстроил Астимир – ведь он для них свой. Но если это действительно обман, Мажустин без колебаний выставит к позорному столбу любого, кто бы ни был в ответе.
Этим нам и пришлось удовольствоваться. И этого оказалось достаточно – по крайней мере, на одну ночь. Поднявшись утром, мы узнали, что новых бед за ночь не произошло. Чувствуя себя оправданными, мы тронулись в путь, на встречу с боярином.
Глава 21
Иосиф Абрамович Кирзофф – Гаэтано Росси – Суждения об Индрике Грителькине
Услышав термин «охотничий домик», я ожидала увидеть нечто маленькое, пасторальное – место, куда джентльмен или пэр может удалиться с тем, чтобы поохотиться недельку-другую, а после вновь вернуться к удобствам не столь уединенного жилья.
Помимо всего, что еще можно сказать об этом «домике», он оказался отнюдь не маленьким.
Ограда, окружавшая его, была не глинобитной, а выстроенной из прочных досок, с двускатной крышей над воротами, в которых имелись створки и для экипажей, и для пришедших пешком. Перед такими почетными гостями, как мы, ворота отперли и распахнули во всю ширь, впустив нас в просторный внутренний двор.
Над нами высился трехэтажный дом из грубо отесанных камней – возможно, как пробормотал себе под нос мистер Уикер, сброшенных сюда мигрировавшими из Бульскево драконами. Я почти не разбираюсь в подобных вещах, но грубо вырезанные из дерева декоративные фестоны по краям крыши и восьмигранный эркер с одной стороны совсем не походили на то, что я видела в Друштаневе. Сельская простота боярского жилища казалась бы очаровательной, если бы не неприятный запах, витавший в воздухе. Я от души понадеялась, что это благоухание доносится не с кухни, иначе проглотить хоть что-нибудь на обещанном пиру оказалось бы затруднительно.
Должно быть, кто-то следил за дорогой и сообщил о нашем приезде, поскольку на ступенях крыльца стоял, приготовившись приветствовать нас, человек. Чтобы узнать в нем боярина, вовсе не требовалось особых дедуктивных способностей. Его одежды, достигавшие колен, были сшиты из иноземного шелка, а вышивки на них было больше, чем на платье всех его спутников вместе взятых. Человеку, облаченному во все это великолепие, судя по обилию седины в роскошной бороде, было лет пятьдесят-пятьдесят пять.