С этими словами я изо всех сил толкнула его туда, откуда слышалась стрельба.
Откровенно говоря, я даже не помню, на каком языке это было сказано – возможно, на него подействовал один лишь мой тон. Астимир неуверенно двинулся сквозь кусты, а я последовала за ним. Ярость и горе лишили меня рассудка и ввергли в какое-то головокружительное состояние, абсолютно лишившее меня способности испытывать страх. Мой муж был мертв, и я должна была сделать хоть что-нибудь – что угодно, только не бежать.
И тут, словно выражая мои чувства, сверху раздался яростный нечеловеческий рев.
Мне удалось привлечь дракона – и, нужно заметить, он был очень зол.
Полуразрушенная стена заслоняла от меня происходящее на земле. Я смогла увидеть только предпоследнюю стадию атаки дракона и услышала загремевшие снизу выстрелы. Змей снова заревел – на сей раз от боли.
Очевидно, никто из боярских слуг не забрался так далеко, преследуя меня, либо погоня проскочила мимо. Я вскарабкалась на стену, полагая, что неожиданность этой позиции в какой-то мере защитит меня от ружейного огня, и взглянула вниз.
Раненый дракон бился на земле, не в силах подняться в воздух. Казалось, его кровью залито все вокруг; из-за неистово машущих крыльев, мотающейся головы и хлещущего во все стороны хвоста было почти не разобрать, что происходит. Один из бандитов, наполовину высунувшись из-за дерева, снова прицелился в дракона. В другой стороне я заметила мистера Уикера, присевшего, чтоб не попасть под пулю. Внезапно дракон извернулся так, что я увидела и боярина, лежавшего на земле без движения. Сердце затрепетало от дикой радости, но тут же сжалось от боли: бандит выстрелил, зверь рухнул наземь и замер.
Жуткий, будто вой баньши, вопль, раздавшийся прямо под стеной, заставил взглянуть вниз. Один бог знает, что передумал Астимир за те дни, когда прятался в руинах – думаю, он несколько повредился в уме. Вряд ли им двигало желание отомстить за павшего дракона или даже за нас, но он прицелился в бандита и выстрелил. Каковы бы ни были его побуждения, пуля попала в цель. Слуга боярина вскрикнул и покатился вниз по склону, но из укрытий показались остальные, а за моей спиной раздался злобный рык.
Обернувшись, я увидела Росси, карабкавшегося за мной на стену. Его обесцвеченное химикалиями лицо было искажено гримасой звериной ярости. Он был уже так близко, что чуть не схватил меня – я едва успела вовремя отдернуть ногу. Однако ему удалось поймать подол моей юбки, и я не упала только потому, что отчаянно уцепилась за стену.
Я брыкнулась – раз, другой, третий, и, видимо, так больно угодила ему по руке каблуком, что он, выругавшись, отпустил меня. Я поспешила взобраться на вершину стены: в тот момент я опасалась всех людей с ружьями меньше, чем одного этого человека, преследовавшего меня с целеустремленностью безумца. Но дальше деваться было некуда. Спрыгнув со стены, я наверняка сломала бы ноги и превратилась бы в легкую добычу.