Кроме этого, от юных леди ожидают дифирамбов очарованию тех мест, где они побывали. Мужчинам, пишущим о своих путешествиях, позволительно жаловаться на множество недостатков, подчеркивая этим естественное превосходство своей родины. Хоть пол и уберег меня от публикации прегрешений этого последнего вида, должна, пользуясь случаем, сказать о том, в чем не смогла признаться в то время.
Друштанев я сразу же невзлюбила.
Нет, не людей. Я редко понимала их и часто возмущалась их поведением, но в конечном счете благодарна им за оказанную помощь и проявленное к нам терпение. Нередко трогали мое сердце и красоты гор. Но условия, в которых приходилось жить, я чаще всего просто ненавидела и никогда не испытывала ни малейшего желания вернуться туда вновь.
Не в последнюю очередь виной тому был климат. Самые проницательные из читателей, возможно, отметили, что почти все мои экспедиции проходили в самых теплых регионах мира: Ахия, Разбитое море и так далее. (Единственным достойным упоминания исключением из этого правила, кроме Выштраны, был полет в Мритьяхаймские горы – увы, неизбежный.) Туземные спутники, сопровождавшие меня в тех краях, часто выражали удивление тому, сколь охотно я соглашаюсь терпеть жару. По их впечатлениям, мы, ширландцы, привычны к холоду настолько, что зачахнем и умрем без регулярного живительного воздействия промозглого тумана. Но я всегда предпочитала холоду тепло, каким бы избыточным оно ни было, и потому выштранские горы в весенний период вряд ли могли бы прийтись мне по вкусу. Чудесные перспективы встречи с драконами убедили меня пренебречь сим неминуемым недостатком, но, столкнувшись с ним лицом к лицу, я сделалась крайне раздражительной.
К примеру, для выштранца «весенний период» означает совсем не то, что для нас, ширландцев. (И, кстати, почти для всех возможных читателей этой книги, будь они хоть эриганами – если только я не обзавелась поклонниками в самой Выштране, что вполне вероятно.) Весна для обитателей Друштанева означала время, когда их родственники с равнин гонят отары овец наверх, к так называемым средним пастбищам, начинающимся невдалеке от деревни. Обычно это происходит в самом начале флориса – так было и незадолго до нашего приезда. Можете сами сделать выводы о средней температуре этих мест, основываясь хотя бы на том факте, что местные крестьяне стригут овец только к концу весеннего сезона.
В это время года на склонах долин еще держится снег – особенно там, где ели и пихты растут так густо, что лучам солнца нелегко проникнуть сквозь их ветви. Снегопады можно наблюдать и в конце флориса, и даже в начале граминиса; нашей экспедиции приходилось видеть снег почти до самого мессиса. Некоторые джентльмены (в широком понимании этого термина) высмеивали мои жалобы на то, что я мерзла все время своего пребывания в Выштране. Таким могу сказать одно: на будущее лето езжайте со мной в пустыни Ахии, там и посмотрим, кто из нас выносливее. Возможно, я стара, определенно ненавижу холод, но все это вовсе не делает меня хрупкой и нежной.