Он задержал дыхание и мгновением позже испустил глубокий вздох.
– Ох, Изабелла, – прошептал он, – порой, планируя наше путешествие, я думал, что веду себя как отец, потакающий дочери, не в силах видеть свое дитя огорченным. И это сослужило плохую службу нам обоим. Ты – не ребенок. Ты… – муж дрогнул, и я с удивлением опознала в этой дрожи сдерживаемый смех. – Это прозвучит просто ужасно.
– Скажи же.
– Ты ведь помнишь выштранского карлика в зверинце?
– Альбиноса? Конечно!
Трофей лорда Хилфорда, во многих смыслах – причина тому, что мы с Джейкобом оказались здесь…
– Ты очень напоминаешь мне этого дракона.
Взвившись, будто ужаленная, задохнувшись от возмущения и бурного веселья, я развернулась в нему.
– Значит, я – бледная бесполая карлица?!
Он заслонился от меня локтем, не в силах больше сдерживать смех.
– Вовсе нет. Но мистер Суорджин постоянно твердил, что этот экземпляр поразительно жизнестоек. Думаю, не излови его лорд Хилфорд, это животное прожило бы прекрасную жизнь где-нибудь в этих горах, – разом посерьезнев, Джейкоб взял меня за руки. – Изабелла, мне совсем не хотелось бы, чтоб ты зачахла. Как муж, я должен заботиться о тебе, и так я и сделаю. Я обеспечу тебе ту жизнь, к какой ты стремишься.
В новом приливе чувств не было ничего драконьего. Однако я не могла позволить себе выразить их – все это было слишком личным, а наши спутники были неподалеку. Проглотив целых три возможных ответа, я, наконец, сумела выговорить:
– Спасибо. Мне очень не хотелось бы жить по соседству с мулинским болотным змеем.
Миг мы смотрели друг на друга – и хором расхохотались. Должно быть, взрыв смеха распугал все живое, кроме людей, на полмили вокруг.
Овладев собой, мы спустились вниз, съели очередную порцию чесночной колбасы и радостно встретили мистера Уикера, вернувшегося с сообщением, что дракон действительно обитает там, где ожидалось. Мужчины тут же отправились спать – назавтра им предстоял очень ранний подъем, и, если бы не усталость после странствий по горам с грузом рисовальных принадлежностей, в ту ночь я ни на миг не сомкнула бы глаз.
Без всяких усилий я поднялась наутро одновременно с мужчинами и после их ухода сгрызла все ногти до основания. Как правило, выштранские горные змеи охотятся в сумерках, утром и вечером, а в светлое время суток погружаются в чуткий сон. Подобраться к одному из них во сне крайне трудно – намного легче улучить момент и встретить его на выходе из логова, прежде чем он сможет взлететь.
Чуть более часа спустя резкий щелчок выстрела заставил меня вздрогнуть и обернуться туда, куда направились охотники. Но, не успела я совершить и половины оборота, за первым выстрелом последовал второй, третий, а после и четвертый. Я затаила дух и после продолжительной паузы услышала пятый выстрел – вероятно, избавивший умиравшего зверя от лишних мук.