А из комнаты уже спешила бабушка:
— Это что тут натворили? Я уж говорю вам — доиграетесь вы до слез! Уж, видно, вам прощаться придется!
Но бабушка не успела рассердиться как следует. Дверь открылась, и вошла Шурина мама. У нее было расстроенное лицо, пухлые губы дрожали.
— Приказано собираться, — сказала она, проходя в комнату, — чтобы завтра выехать.
— Завтра! — охнула бабушка. — Да как же это так — завтра? Да мы просбираемся неделю — столько добра всякого в квартире! Вот еще что выдумали — завтра! Одного варенья сколько наварено. Кадушка с капустой… Огурцы вон засолены… Попробуй-ка соберись!
— Куда, бабушка, собираться? — ничего не понимая, спросила Шура.
— Куда глаза глядят — вот куда! — ответила бабушка. — Жили-жили двадцать лет — и пожалуйте: выезжай! На это тоже наше согласие надо. Хоть бы дали время подходящую квартиру подыскать! — И, взглянув на Соню, сказала: — Иди, Сонюшка, домой, тут неприятности такие…
Ребятишки во дворе уже знали, что Селиверстовых выселяют.
Это было событие. На Старой Божедомке редко менялись жильцы. Люди как-то прирастали к месту, устраивали свое хозяйство и жили долгие годы в одних и тех же квартирах. А тут вдруг заставили подняться с места давно осевшую здесь такую хорошую семью.
— Ничего не выселят! — азартно заспорила с ребятами Соня. — На это их согласие надо! Это их квартира.
— Нет, не их квартира! — так же азартно ответила Лизка. — Это Луки Прокофьича квартира. И весь дом его. Как он захочет, так и сделает. Скажет, чтобы съехали, — и съедут.
— А Селиверстовы не захотят, так и не съедут!
— А Лука Прокофьич городового позовет!
Против всемогущества городового сказать было нечего. Но Соня никак не могла представить себе, что Шуры в их доме больше не будет. Ведь они же всегда были вместе, они и в школу идти хотели вместе…
День прошел в тревоге, в неясной надежде и в предчувствии беды. И все не верилось, что это случится. И, скорее всего, ничего не случится — поговорят, да все как-нибудь и обойдется.
Дома у Сони тоже знали, что Селиверстовым отказывают в квартире.
— Квартиру они себе, конечно, найдут, — сказала мама, — но ведь привычка, каждая половица знакома…
— Что ж поделаешь, — ответил отец, — с хозяином не поспоришь! Не в своем доме живем.
На другой день было дождливо и холодно. Соня сидела дома и рисовала человечков в своей тетрадке — мама во двор ее не пустила. После обеда дождь перестал.
— Мама, я только к Шуре сбегаю, — попросилась Соня. — Ладно?
— Далеко бежать, — ответила мама, — они уже съехали.
У Сони больно сжалось сердце:
— Как так? Когда?..