— В новогодней радиопрограмме вы поделились с израильскими радиослушателями собственным рецептом холодца из — страшно сказать! — свиных ножек. Что за цинизм?
— Минуточку, я в эти игры не играю — к религии никакого отношения не имею. И прошу меня в это не впутывать. Не хочет человек есть свинину — его личное дело. Конечно, если буду принимать религиозных гостей, то некошерными блюдами их угощать не стану: законы гостеприимства — дело святое.
— И прощальными приемами побаловать решили?
— Пригласил людей, с которыми здесь общался, работал, которым и Петровна, и я симпатизируем. Я знал, что им приятно будет сюда прийти, и, думаю, доставил им удовольствие. Себе уж точно. Я мог бы в один присест собрать и двести человек, но это скучно. Толкотня, и все. Поэтому приглашал «по интересам». Журналисты, если вы помните, здорово веселились. Некоторые даже плясали и пели… Отдельно собирал славянских послов, актеров, бизнесменов, «русскую» партию. Гости, надеюсь, остались довольны, и мне интересно — не как послу, а как обычному гостеприимному хозяину. Мы с Петровной старались, чтобы все было вкусно и чтобы всего было много, как полагается в России.
— И сколько же человек у вас побывало?
— Об этом лучше спросить Александра Ивановича, нашего завхоза, у него четкая бухгалтерия ведется. Десять приемов уже позади, остался последний «залп»: буду угощать все посольство — с детьми, женами, бабушками. Поставим столы рядами, детишкам отдельно накроем, бассейн к услугам трудящихся… Шашлыки на травке…
Цитирую первоисточник от 18 августа: «Когда жена приехала сюда первый раз, она открыла рот и сказала: „Как в кино!“ Закончится фильм, вернемся домой и будем жить в своей нормальной московской квартире…»
Так все и будет…
— Да, я знаю, что в «Известия» вы возвращаться не собираетесь, зато вроде подумываете о телевидении.
— Попытаюсь, но очень боюсь, что «телевизионная молодежь» станет возражать. Я ведь не собираюсь играть в «поддавки» — вынужден буду вступить с ними в конкуренцию. Рыночные, простите, отношения. Попробую — а там посмотрим.
— Прежние связи сохранились?
— Практически нет. Мои «связи» или на том свете, или на пенсии. И потом, неясно, что теперь важнее — связи с Ельциным, скажем, или связи с Березовским. Так что на телевидение могут и не пустить…
Приеду, осмотрюсь и попробую сыграть по правилам их игры. С каким успехом, пока сказать не могу.
— Игры играми, а как насчет убеждений? За те годы, что вы провели здесь, ваши политические взгляды претерпели изменения?
— Полагаю, что нет. Менялась — по закону маятника — общая идеологическая доминанта в стране. То влево шарахались, то вправо. И, соответственно, я слыл, наоборот, то правым, то левым. При общих метаниях туда-сюда моя точка зрения оставалась прежней. Конечно, я мог вычеркнуть из статьи абзац, чего-то недоговорить, а что-то сказать так, чтобы понял только посвященный, но моя принципиальная позиция — философская, мировоззренческая, политическая — не менялась никогда.