Формирующийся многополярный мир, в котором взаимодействуют несколько центров силы (США, Китай, Европейский союз, Россия, Япония, Бразилия, Индия и т. д.), несравненно сложнее, чем привычный для нас двухполюсный мир и чем нынешний, однополюсный. Следовательно, его «нормальное» функционирование вызовет — будем считать это четвертой тенденцией — нарастание попыток, стремления осознанно регулировать, направлять ход международной жизни.
Первая очередь — предотвращение военно-политических кризисных ситуаций, а коли они возникают — скорейший и максимально безболезненный выход из кризиса. Есть вторая, третья и другие очереди. Они охватывают всю иерархию глобальных проблем.
В рамках четвертой тенденции (управление мировыми делами) неизбежен ренессанс ООН как центральной «управленческой» структуры. По-видимому, предстоит отказаться от послевоенных реликтов (право «вето», состав постоянных членов Совета Безопасности). Демократизм, всеобщность ООН должны как-то скомпенсировать, уравновесить некоторую олигархичность мирового порядка, опирающегося на взаимодействие «центров силы».
В отдаленной, загоризонтной перспективе можно прогнозировать появление мирового правительства.
Здесь я резюмирую, даю сгусток того набора мыслей, который раскладывался по разным передачам, но постоянному зрителю давал более или менее цельное представление о проблеме.
* * *
После 11 сентября на авансцену мирового политического театра ворвалась одна из глобальных проблем — борьба с международным терроризмом. Образование антитеррористической коалиции, с одной стороны, облегчило наше положение в Чечне. С другой — позволило лучше понять линию Израиля на искоренение палестинского терроризма (вместе с палестинскими террористами, если это диктует обстановка). Но есть и третья, весьма важная сторона — наши отношения с такими государствами, как Иран, Ирак, Северная Корея. В каждом из этих случаев у нас есть свои интересы. Как их соотнести с интересом коалиции, с борьбой против терроризма — общего ответа нет. Конкретные ответы ищет российская дипломатия.
Четкий выбор Путина — вместе с Америкой — оживил дискуссию о месте России в мире. Существуют политические силы, которые склонны рассматривать сближение с Америкой как тактику, как политику, навязанную слабостью России. Но, представляется, целесообразно не ограничивать поле зрения одной Америкой.
Место России — один из «центров силы». Но по контрамарке это место занять нельзя. И вообще занять его непросто. Тем более что прежние, привычные для нас показатели силы изменились в худшую сторону: