Естественно, еще летом я стал знакомиться с литературой, по которой журналистов учат журналистике. Первое впечатление: реальная журналистика, работающие журналисты — отдельно, а те, кто учит, — отдельно. Все то, что можно было объединить под титулом «теория журналистики», представляло собой либо набор банальностей, либо какие-то вымученные, далекие от журналистской практики построения. Возможно, мне не повезло, и я наткнулся не на те книги.
Приведу пример. Г. В. Лазутина. Основы творческой деятельности журналиста. «Аспект Пресс», 2000. Автор рассуждает об особенностях организации журналистского текста. Рекомендует использовать изобретение психологов «дитекс» (диаграмму текстовых смыслов). Суть дитекса излагается следующим образом: «Он являет собой передаваемую через систему координат относительно объективную картину текста как выраженного в знаках, отграниченного, организованного единства некоторого множества микросмыслов. Последовательность микросмыслов, определяемых автором методики как текстовые элементы, обозначается на оси абсцисс, отражая семантическую длину текста. Последовательность смысловых слоев, объединяющих микросмыслы одного информационного уровня, обозначается на оси ординат, отражая семантическую глубину текста. Координатой отдельного текстового элемента оказывается точка пересечения перпендикуляров, восстановленных из данной абсциссы и ординаты. Соединяя координаты текстовых элементов прямыми линиями, мы получаем графическое изображение смысловой динамики текста, „заложенной“ в него создателем. При этом становятся наблюдаемыми (и в принципе даже доступными измерению) важнейшие качества текста, обычно определяющиеся „на глазок“: его глубина, плотность, целостность, логическая полноценность, доказательность» (с. 100).
Внеся ясность в методику работы с дитексом, Г. В. Лазутина на следующей странице протестует против примитивного понимания единства содержания и формы. Для понимания не примитивного привлекается академик Лосев: «Он выдвинул тезис: выражение сущности, или форма, по своему бытию ничем от самой сущности не отличается и потому есть сама сущность. Противопоставил ему антитезис: выражение, или форма, сущности отлично от сущности, так как предполагает нечто иное, что есть кроме сущности. И вывел синтез: выражение, или форма, сущности есть становящаяся в ином сущность; вот — потенция и залог всяческого функционирования сущности, в которой отождествлен логический смысл с его алогической явленностью и данностью…» (с. 101).
Не все страницы книги Г. В. Лазутиной столь глубоки. Многие написаны проще, понятнее, яснее. Но — зачем?