Вадим обиженно хмыкнул:
— Зря я дал тебе читать эту статью. Ты всегда мыслил прямолинейно правильными лозунгами. Тебе даже «Муху-цокотуху» надо было три раза подряд объяснять для уяснения смысла происходящего.
— А ты не мни себя непризнанным гением. Сам написал вредную чепуху. Надо же такой хороший день испортить. Смотри только Людке этот свой опус не показывай, а то она от тебя навсегда отшатнется.
Вадим вернул рукопись за зеркало и вновь повесил его на стену. Он жалел, что показал статью приятелю. Вместо укрепления доверия, теперь отчуждение в их отношения только усилилось. С этого дня Георгий начал избегать общения с другом. Вадим с тревогой замечал, как Георгий все чаще стремится встречаться с Людмилой в его отсутствие. Однажды, встретив друзей во дворе, Вадим упрекнул их за долгое отсутствие:
— Слушайте, вы бы хоть предупреждали заранее, если куда-то собираетесь сходить без меня.
Людмила в ответ кокетливо пожала плечами:
— Разве мы как в армии, обязаны тебе докладывать? Выдалась свободная минута, мы с Жорой прогулялись до «Восточных сладостей». Томатного сока попили. В чем наша вина? Или ты ревнуешь?
— Делать мне нечего! Только могли бы меня дождаться. Ты вот обещала съездить со мной в парк культуры. Давай, прямо сейчас и поедем.
— Я не знаю. Только что пообещала Георгию зайти к нему домой и посмотреть его коллекцию марок.
— Ну, тогда выбирай: либо со мной в парк, либо через лупу рассматривать портреты знаменитостей прошлого.
Услышав в тоне приятеля непримиримые нотки, Людмила без колебаний приняла решение:
— И вправду, в парке будет веселее. Поехали с нами Георгий.
— Нет у меня сегодня денег на проезд. Гуляйте без меня.
И резко повернувшись, Георгий пошел прочь. Он окончательно понял:
«Люда демонстративно показала мне, с кем хочет дружить. Ах, если бы Вадька совсем исчез из нашего дома и чудом испарился в воздухе от стоящей на улице невыносимой жары. Этому отличнику всегда везло, а мне, едва проскочившему в техникум, она дала отставку. Наша жизнь даже при социализме не всегда справедлива. Стоп! Я начинаю думать как этот антисоветчик, написавший грязную статейку против руководства страны. Если бы товарищи из НКВД узнали об его творчестве, то загремел бы из Москвы, в двадцать четыре часа, и следа бы от него не осталась. А что, если…?»
Пришедшая в голову мысль поразила Георгия простой устранения соперника. Но он поспешил ее отогнать, испугавшись подлости возможного решения. Но в последующие дни Людмила избегала общения с ним, подчиняясь ревнивым требованиям своего избранника. И Георгий все чаще возвращался к намерению написать донос на своего некогда приятеля. Теперь этот шаг уже не казался ему подлостью: