Когда дунул свежий ветерок, он понял, что опасность миновала, сбросил скорость и оглянулся. Его спутницы завороженно смотрели на то, как большая часть мутантов, гнавшихся за ними, по инерции движения угодила в невидимую аномалию. Словно факелы, вспыхивали гниющие тела бесноватых созданий. Мутировавшие животные, жалобно подвывая, сгорали дотла, рассыпаясь в пепел. Задние ряды стаи, сумевшие избежать огнедышащей ловушки, рассыпались по полю – им было уже не до погони. Некоторые, кого жар аномалии успел частично зацепить, катались по траве, гася тлеющие остатки шерсти.
– Не было бы счастья, да несчастье помогло, – проворчал Волк, выравнивая машину на ухабах.
– Там! – воскликнула Маша, указывая рукой вперед. – Какие-то постройки!
Действительно, взглянув в указанном направлении, на фоне малиновой полоски горизонта Волк заметил очертания приземистых домиков. Так как опасность погибнуть в гниющих собачьих пастях миновала, парень переключил передачу и осторожно повел машину в сторону возможного укрытия.
На первый взгляд казалось, что поселение было давно заброшено. Покосившиеся и местами рухнувшие деревянные дома; прогнившие, рухнувшие под весом собственной тяжести изгороди из длинных жердей – такова была картина, представшая взору ребят. Ведя машину по заросшей деревенской дороге, Волк выбирал пристанище для ночлега. Он остановил «уазик» возле слегка осевшего, но все еще крепкого дома и обернулся:
– Приехали! Сегодня заночуем здесь. Вы пока выгружайте вещи, а я осмотрюсь.
Он вылез из машины, повесил автомат на грудь и взял у Алены фонарь. Осветил подход к дому – едва заметную тропку, по которой явно уже давно никто не ходил. Волк, держа фонарь в левой руке, правой взялся за рукоять автомата. Указательный палец лег на спусковой крючок. «Хоть и тихое вроде бы местечко, но в этой Зоне (мать ее), словно в том мире, откуда мы прибыли, – опасность может поджидать в любой момент».
Пятно света остановилось на входной двери, почему-то подпертой коротким бревном. На гладких почерневших досках корявыми буквами было выцарапано: «РОЖЕНИЦА». На несколько коротких мгновений Волк замер, пытаясь вникнуть в смысл написанного, но, пожав плечами, решил не ломать голову и ударом ноги выбил мощную подпорку. Ветхая дверь чуть приоткрылась, тихонько скрипнув заржавевшими петлями…
Подтолкнув дверь носком ботинка, Волк полностью распахнул ее, направив свет фонаря внутрь дома, и прислушался… Тихо. Широкие доски пола приветствовали гостя громким скрипом. Парень нахмурился: «Бесшумно войти не получилось! Придется побеспокоить загадочную разродившуюся женщину». Стараясь не издавать лишних звуков, Волк преодолел пространство крыльца и оказался перед утепленной каким-то толстым ворсистым материалом дверью, ведущей непосредственно внутрь дома. Коротко выдохнул и рывком распахнул дверь. Луч осветил прихожую, пол которой был покрыт сбитыми половиками; стены, оклеенные большими листами бумаги с рисунком; деревянное сиденье из длинной доски. Проем в стене вел в большую комнату. Пол в жилом помещении был добротный и не издавал противных скрипов. В полнейшей тишине Волк вошел в просторную комнату… Свет фонаря забегал по периметру, пока не остановился на замершей человеческой фигуре, сидевшей на стуле… От неожиданности фонарь в руке Волка дрогнул… «Труп?» Когда луч вновь вернулся к загадочной находке, Волк едва сдержал напрягшийся на спуске палец… Она смотрела на него молча. Наверное, когда-то она была очень красива: огромные глаза, ныне блекло-серые, почти бесцветные; узкое лицо с правильными чертами – бледное, как мел, тронутое трупными пятнами; некогда соблазнительные изгибы тела, едва прикрытые коротким открытым платьем. Неподвижные полные губы со смазанной помадой неожиданно дрогнули и расплылись в соблазнительной и вульгарной улыбке, обнажив пожелтевшие зубы. Нежить встала и медленно протянула к Волку руки…