Вдруг, чертыхнувшись, Эдвард резко остановился и встал с кровати. Я открыла глаза, все еще задыхаясь от желания, и увидела, как он вскрывает упаковку с презервативом и надевает его на свой огромный член.
— Забыл… — недовольно сказал он. — Я никогда не забываю…
Во рту у меня мгновенно пересохло.
— А что, если…
— Все в порядке! — рявкнул он. Наклонившись, он приник ко мне со страстным поцелуем, заставившим меня забыть все тревоги. — Посмотри на меня!
Мы смотрели друг другу в глаза, пока он вновь неспешно входил в меня. Я застонала. Удовольствие становилось все нестерпимее, я попыталась закрыть глаза…
— Смотри на меня, — резко повторил он.
Я подчинилась. Мы не сводили друг с друга глаз. Я чувствовала каждый дюйм его плоти. Он двигался все резче, все быстрее, крепко удерживая меня за бедра. Возникшее где-то глубоко внутри напряжение становилось все сильнее, пытаясь вырваться наружу. Я смотрела ему в лицо, и это наполняло меня чувством невероятной близости, куда более сильной, чем сам секс. Я чувствовала, как напряжены его мышцы, и думала о том, какого напряжения ему стоило остановиться…
Почему же он остановился?
Ради меня.
Ритм его движений становился все резче, наши тела тряслись, мои груди подпрыгивали. Он вонзался в меня так глубоко, что казалось, вот-вот проткнет насквозь. И вдруг внутри меня словно разгорелась искра, в считаные мгновения превратившаяся в бушующее пламя, которое поглотило меня, одновременно возрождая к жизни. Я закричала и услышала ответный крик Эдварда, со всей силой сжавшего мои бедра. С хриплым ревом он вонзился в меня последним мощным толчком — и, застонав, упал на меня.
Лежа в освещенной лунным светом постели, я нежно прижималась к Эдварду. Я и не думала, что секс может быть столь великолепен!
— Ну как? — Эдвард провел пальцами по моей щеке. — Я же говорил!
— Что? — Я крепче прижалась к нему.
— Что заставлю тебя заплакать! — Он сонно улыбался.
Коснувшись щеки, я с изумлением поняла, что она мокрая от слез. Он действительно заставил меня плакать.
В первый раз. Но не в последний.
Солнце уже светило вовсю, когда Эдвард разбудил меня поцелуем:
— Доброе утро!
— Доброе утро, — проговорила я с легким смущением.
Мы все еще были обнажены и лежали, обнявшись. Тело мое болело — но это была восхитительная боль.
Этой ночью мы занимались любовью три раза. После потрясающей первой попытки мы заснули в объятиях друг друга. Когда проснулись, было около полуночи. Мы поняли, что ужасно голодны, и, набросив халаты, спустились в темную пустую кухню в поисках еды. Мы хихикали, как шкодливые подростки, и вели себя так же: очень скоро Эдвард запустил руки под мой шелковый халат. В любой момент нас могла обнаружить миссис Макуиттер или кто-нибудь из слуг — и все равно Эдвард прижал меня к стене, я обхватила его ногами за талию, и он овладел мною, быстро и грубо, заставив сотрясаться в беззвучном крике наслаждения Затем, перекусив сэндвичами и пирогом, мы вновь вернулись в спальню. Затем мы решили принять душ — и вновь, забыв обо всем, занялись там любовью. Прижимая меня к стеклянной дверце, Эдвард шептал мне страстные слова, а наши сплетавшиеся тела окатывали струи воды…