— А проснулись наконец, Трофим Аристархович, я рад, я рад. Как самочувствие? — он привстал пожимая протянутую руку.
— Спасибо, хорошо, — ответил Трофим, — видели как мы вчера поработали с Бериком Капезовичем? — довольный собой спросил Трофим.
— Да видел конечно, молодцы, что тут сказать, удача редкая…, — озабоченно ответил Лисов, не переставая постукивать ручкой.
— Так, а что это вы не рады? Что-то случилось? — подозревая неладное спросил Трофим, пытаясь разглядеть лежащие перед шефом бумаги в надежде на подсказку.
— Я то с одной стороны и рад, конечно, только вот образцы наши погорели.
— Как погорели?! — Трофим метнулся к двери ведущей в следующую комнату.
— Погодите, Трофим Аристархович. Не те образцы которые вы принесли вчера, а все остальные.
— Это то есть, как? — пытаясь увязать некий локальный пожар в специальных больших холодильниках, где в принципе нет горючих материалов, когда сгорели образцы тканей и колонии в изолированных друг от друга стеклянных ячейках отсеках, при этом остались целыми образцы принесенные вчера и поставленные в центральные ячейки.
— Эта колония четвертой категории убила все остальные колонии, представляете?! — Лисов схватился за седеющую голову. — Весь наш материал, все наши работы и разработки велись на основании этой базы, а новые образцы просто их уничтожили. Нам теперь не с чем работать, вон Валентин Петрович сохранил всего три образца, каким то чудом для своей диссертации и рад радёнешек, а у Лукаса Константиновича все пропало, мои культуры тоже пропали, а я уже был так близок… Это же больше года наработок! Динамические исследования… эх…, — он взялся второй рукой за голову.
Новость была более чем неприятная. Огромный кусок материалов и связанных с ним исследований вдруг в лучшем случае отложился на несколько месяцев, а в худшем на год.
— Я же не знал…, — вдруг все поняв упавшим голосом сказал Трофим, — мне очень жаль… я бы никогда…
— Да я не виню вас, Трофим Аристархович, в самом деле это было непредсказуемо. Такая сила в этих новых колониях… просто фантастика, но потери лаборатории сами понимаете… вон Лукас Константинович взял отгул, наверное напьется.
Трофим опустил глаза. Да, действительно, такой удар для сотрудников лаборатории трудно было представить. Это сложно было сделать другим образом, поскольку вирус был крайне живуч.
— Как же у Валентина Петровича остались целы, он что проводил модификацию? — спросил Трофим.
— Нет, никаких модификации. Обычные образцы второй категории. Спинной мозг, и два образца эпидермиса. Стояли рядом с остальными, но погибло все вокруг, кроме них. Непостижимо. Мы только что рассортировали все. Четвертую категорию убрали в отдельный холодильник, там теперь свободно, а колонии Валентина Петровича в другой. Можете посмотреть, он там.