Он переключил режим и на практически черном фоне с неясными очертаниями силуэтов вдруг стали проявляться фиолетовые линии, пятна, меняющие форму и направления, соединяющие объекты друг с другом, вдруг прерывающиеся и возникающие уже в других местах.
— Ого! — не удержался Сагитай, — что это Док?
— Это ультрафиолетовый спектр, Сагитай, электромагнитное излучение в диапазоне между видимым и рентгеновским. Мы никогда не наблюдали подобного между группами на Янтаре, — Трофим посмотрел в сторону, вспоминая что-то. — Нет, никогда, — уверенно подтвердил он. — Здесь я могу только гадать. Очевидно что тоже идет какой-то обмен, я бы сказал передача информации… может быть вот это и есть та частота, на которой они синхронизируются, а Берик Капезович? Как вы думаете?
— Трудно сказать. Я думаю, что мы никогда не отмечали подобных картин, потому что мы снимали в других условиях, а здесь, э-э-э… там в погребе, практически идеальные лабораторные условия, естественная экранизация, время на фиксацию излучения, неподвижность объектов.
— Да, да, да…, — задумчиво потер подбородок Трофим, — очень любопытно. Но у нас нет оборудования чтобы расшифровать эти излучения и привязать их к конкретным процессам.
— Но это еще не все, вот смотрите, — значимо подняв указательный палец вверх сказал Берик, — вот наш сто пятьдесят шестой.
Камера показала картину из-за плеча Трофима. Трофим был отображен оранжевым температурным фоном, приблизительно двадцать градусов, как и температура окружающей среды, поскольку комбинезон полностью блокировал тепловое излучение, а вот стоящий перед ним объект светился ярко желтыми тридцатью градусов.
— Этот вообще горячий, — сказал Яков. — Тридцать градусов? У мертвеца?
— И это еще не все, — Берик, отмотал назад замедлил скорость и повысил чувствительность камеры, видите?
На многократно замедленном воспроизведении было видно, как лицо мертвеца медленно пронизывает сетка вен, прорисованная более ярким цветом и постепенно темнеющим. Зрелище было жутковатым, для тех кто не знал возможности этой камеры, но ученые знали о чем идет речь.
— Вот так значит?! — не сдержал изумления Трофим. — Это пульс, он запустил сердце… осознанно!
— Да, — в тон ему ответил Берик, — я посчитал пульс, это примерно сто двадцать ударов в минуту.
Не в силах сдержать возбуждения, Трофим вскочил и начал ходить по нескольким метрам деревянного пола избы. Затем, видимо взяв себя в руки, он отпил несколько больших глотков воды из фляги и сел на место.
— Понимаете, — Трофим обратился к нависшим позади него бойца, — неделю назад мы не были уверены в том что вирус научился синтезировать белок в естественных для него условиях, теперь мы не только видим самостоятельное деление и преобразование вируса, но и наблюдаем как он использует организм носителя! Это просто…, — ученый захлебнулся эмоцией, не в силах подобрать верное выражение.