Оглянулся назад: вроде у нас все нормально. В кабине «шишиги» я ясно рассмотрел насупленную физиономию майора. За «шестьдесят шестым» шла красная «пожарка» — водовозка, на крыше которой разлегся разведчик с пулеметом, с интересом крутивший по сторонам головой. Наш «дом на колесах» мирно переваливался с боку на бок, словно огромная утка. Все на месте, все целы, едем потихоньку. Хорошо было бы доехать до блокпоста и не потерять машины, а то где же мы будем жить и что мы будем пить?
Колонна, идущая впереди нас, стала постепенно редеть, броня и машины по несколько штук за раз сворачивали на какие-то улицы. Вскоре перед нами осталось всего три МТ-ЛБ, облепленных мотострелками, и два крытых «Урала». Может быть, они едут туда же, куда и мы, тогда будет совсем чудесно.
Без неприятностей не обошлось. Когда проезжали завал из бетонных плит, блоков и щебенки высотой метра в три, наваленный почему-то прямо на дороге, с правой стороны, откуда-то из окон полусгоревшей пятиэтажки по первой «маталыге» ударили из гранатомета. Граната прошла прямо над броней и врезалась в завал, осыпав осколками пехоту. Если бы выстрел был осколочный, то мотострелкам пришлось бы несладко.
«Твою мать, сейчас ударят по крайней машине, чтобы запереть нас в этом бутылочном горле!» — только и успел подумать я, быстро оглядываясь.
КамАЗа сзади не было! Я успел заметить только «пожарку», сдающую назад, и разведчика, лупящего из пулемета по окнам.
Мотострелки, вместо того чтобы увеличить скорость и проскочить простреливаемый участок, спешились, залегли у обочины и начали отстреливаться. Боевики нас не заперли, это сделали мы сами. Размышляя, я с удивлением обнаружил, что уже, пригибаясь, выглядываю из-за носа БТРа, а мои бойцы рассредоточились за броней и стреляют каждый по своим секторам.
Григорович отполз в сторонку от всех, не торопясь пристроился за каким-то блоком из завала и уже кого-то выцеливал в окнах.
Люди майора Осипова выскочили из кузова и разлеглись цепочкой за своим автомобилем. Ко мне, пригибаясь, подбежал майор, плюхнулся на одно колено, поводил стволом автомата по сторонам и шумно выдохнул.
Он даже рот не успел открыть, когда я, перекрикивая шум выстрелов КПВТ, заорал на него, наплевав на всяческую субординацию:
— Майор, какого х… ты свою «шишигу» назад не отогнал, сейчас ее подобьют, и она нас запрет, мы же на фоне этого завала для нохчей как в тире — стреляй не хочу…
Странное дело: в боевой обстановке Осипов показался мне совсем другим.
Он заржал, показывая желтые прокуренные зубы, и заорал мне на ухо: