Поэтому он спросил прямо:
– Что случилось?
Он имел в виду разбитое такси и труп перед машиной, но Арецу не так поняла его и решила, что вопрос касается апатичного состояния, в котором она пребывала.
– Я не выношу вида крови. Просто срываюсь, – сказала она.
– Вы имеете в виду нервный срыв или что-то в этом роде? – спросил пастор.
Арецу кивнула.
– Хуже всего, если я чувствую запах или вкус собственной крови, тогда приступ страха длится часами.
– Фобия? – уточнил пастор.
– Скорее, психоз. В подростковом возрасте надо мной издевались одноклассники, и единственное, что я могла сделать, когда они избивали меня, – это уйти в себя.
Ее глаза закатились, и Бен испугался, что она снова упадет в обморок, но потом по телу Арецу пробежала дрожь, и взгляд снова стал осмысленным.
– Оц? – спросила она.
Видимо, она вспомнила, почему они отказались от защиты Швартца и поехали к проституткам.
– Ты его встретил?
– Нет, – ответил Бен. – Он не пришел.
Он спросил, где сотовый.
«Пожалуйста, только не говори, что он в машине!»
Арецу моргнула, потом кивнула.
– Момент.
«Слава богу!»
Она достала телефон из кармана куртки и протянула Бену. Он разочарованно посмотрел на экран. Никаких новых голосовых или текстовых сообщений.
Швартц тоже ничего не написал. Не понял намека с паролем? Или не смог разглядеть цифры, которые Бен накарябал себе на запястье карандашом для глаз? Он надеялся, что полицейский сможет разблокировать сотовый, который остался у него, и прочтет сообщение, которое Бен послал ему, прежде чем шантажист выманил его из квартиры.
«Мою дочь отравили. Она под видеонаблюдением. Переводить в другую палату нельзя. Пожалуйста, не совершите ошибку, но придумайте что-нибудь вместе с моим отцом. Я попытаюсь найти шантажиста».
На телефон не пришло ни одного сообщения от кукловода, который дергал за ниточки и управлял Беном.
И что теперь?
Нужно отважиться и связаться с отцом, даже если старый законопослушный полицейский будет действовать по шаблону и тем самым подвергнет жизнь Джул опасности. Впрочем, отец уже повел себя нетрадиционно и прислал ему Швартца. До этого, в квартире Джул, Бен от волнения не мог ясно мыслить, сейчас нужно просто рискнуть, даже если его прослушивают.
Но еще сильнее Бен переживал, что шантажист вообще больше не даст о себе знать после того, что случилось у Леди Наны. Неужели его дочь должна будет умереть, потому что Бен никогда не узнает, каким ядом ее отравили?
При мысли о Джул он вспомнил о ссылке, которую ему до этого прислал незнакомец. С ее помощью он в прямом смысле слова сможет наблюдать за Джул, но сколько Бен ни щелкал по камере в ее больничной палате, соединение не устанавливалось.