Но риск, что Бен не сможет сразу положить трубку, что выдаст себя и из-за глупого приступа сентиментальности кто-нибудь пронюхает обо всей истории, возможно, даже пресса, – в настоящий момент этот риск был слишком велик. И Бен быстро признал, что от него мертвого сейчас больше толку, чем от живого. Прежде всего для его семьи.
– Я звоню, чтобы окончательно попрощаться, – сказал он Арецу.
Она была единственным человеком, кто не удивит рассказами, что говорила с мертвым. Ее лечащий врач думал, что ей звонит хороший друг детства. Психиатр даже считал полезным, что она общается с кем-то, кто знает про школьную травлю.
– Это мило, – ответила Арецу. – И грустно. Но ты прав. Оц не должен догадываться, что ты жив. Сам знаешь, каким он становится, если нарушают правила игры. Он заберет деньги. И весьма вероятно, что в следующем году снова включит твое имя в список.
– В следующем году? – Бена бросило в холод.
– Неужели ты думаешь, что псих остановится? – спросила Арецу. – Программа работает полностью автономно. Без какого-либо вмешательства извне. Оц мне как-то объяснял, но я мало что поняла. Ты знаешь, я не очень дружу с техникой. Но он сказал, что каждый год автоматически выбирается новый внезаконник. И безумие начинается сначала.
– Думаю, это все слухи, – сказал Бен, хотя и без полной уверенности в своих словах.
– А мы оба знаем, что слухи могут быть смертельны, – возразила Арецу.
После долгой паузы, когда они просто слушали дыхание друг друга в трубке, Бен пожелал ей всего хорошего.
– Что ты теперь будешь делать? – спросила она его в конце.
– Еще не знаю, – честно ответил он.
И после того как связь прервалась, он еще какое-то время держал телефон на коленях, погрузившись в свои мысли, уставившись на темный экран.
«Что мне делать?»
Бен услышал смех ребенка, который радовался купленному мороженому. Взгляд его блуждал по пляжу, над которым дрожал горячий воздух, потом переместился к маленькому бару с усталым вентилятором. И остановился на Джул и Дженни – они пожали руку адвокату и остались в растерянности сидеть за столом, когда парень оставил их одних.
Бен не знал, как повести себя, если они сейчас тоже поднимутся и пойдут к своей арендованной машине, стоящей у сквера. Там, где он сидел в тени автобусной остановки, волнистая кровля которой приятно усиливала шум моря.
Исчезнуть и оставить их одних? С деньгами, которые были ему не нужны, и верой, что хотя бы в последнюю секунду своей жизни он принял правильное решение?
Или…
Бен услышал, как о берег ударила непривычно высокая для бухты волна, почувствовал запах морской соли в воздухе и солнцезащитного крема, который стекал у него по лбу, и принял решение.