И что она никогда уже не сможет покинуть клинику, в которой сейчас находится.
Хотя даже доктор Ротх время от времени смотрел на нее так, словно и правда верил в ее историю о Ночи вне закона.
Или он был просто хорошим актером и оставался при своем мнении.
Разве можно на него за это обижаться?
Она сама едва различала, пережила ли все в действительности, или это просто извращенный ночной кошмар.
– Вас к телефону, – повторил шепотом доктор Ротх, который все еще стоял рядом и о котором она совсем забыла, погрузившись в воспоминания.
Наконец взяла у него трубку, спросила:
– Кто это?
Мужчина на другом конце провода назвал ей какое-то чужое имя. Но его голос был настоящим, и у нее вырвался вздох облегчения.
Слава богу. Это он!
Она благодарно улыбнулась своему психиатру.
Хорошо, что послушалась доктора Ротха.
Он оказался прав, когда убедил ее ответить на звонок.
Черт побери, она и не думала, до чего приятно разговаривать с мертвым.
У нас есть пушки, у нас есть стволы.
………………………………………………………………
Мы убиваем чужаков, чтобы не убивать тех, кого мы любим.
Мэрилин Мэнсон. Мы убиваем чужаков
Когда группа людей травит кого-то в Интернете, они не понимают серьезности своих действий. Каждый участвует в этом, потому что все участвуют.
Херберт Шайтхауер, профессор психологии,
Свободный университет Берлина.
«Травля в Ютьюбе. Место для анонимной ненависти» в Süddeutsche Zeitung, 14.12.2013
Никогда массы не жаждали истины. Они отворачиваются от фактов, которые им не нравятся, и предпочитают возводить на пьедестал заблуждение, если оно способно их обольстить. Тот, кто умеет ввести массы в заблуждение, легко становится их господином, кто пытается просветить – их жертвой.
Гюстав Лебон (1841–1931), французский врач и основатель психологии масс
У Бена дрожали руки.
В этом не было ничего необычного, с ними такое часто случалось. Каждый раз, когда он знал, что снова теряет контроль. Его пальцы были как сейсмограф. Нервные антенны, сообщающие о землетрясении, которое в очередной раз собьет его с ног.
А ведь сегодня он пришел вовремя, чтобы ничего не испортить. Но, похоже, не получится.
– Мне очень жаль, – сказал Ларс, гитарист его группы, и меланхоличный голос музыканта соответствовал его грустному, как у бассета, взгляду.
Бен неуверенно улыбнулся и указал на ударные, уже кем-то установленные. Том-томы были почищены и протерты. Тарелки блестели в ярком свете отельного бара, как отполированная выхлопная труба новенького мотоцикла.
– Эй, я знаю, в прошлый раз вышла дрянь. Но сегодня вечером у меня получится, – сказал он.