– Ты трус, – сказал его отец, и слова прозвучали как тогда, во время их последней ссоры после несчастного случая, который стоил Джул обеих ног. – Ни на Рождество, ни в день рождения, ни даже в день ее смерти ты не объявляешься…
– У меня не было… – «Времени», – хотел сказать Бен, даже если это и было ложью, потому что в принципе он мог обойтись без таких разговоров.
– Да, да. Я, я, я, – передразнил его отец. – Не было, не было, не было.
«Я положу трубку. Это бессмысленно».
– Это действительно твоя отговорка? Что у тебя собственные проблемы? – спросил человек, который научил его кататься на велосипеде и убегать. Любить и ненавидеть. – А, вот дерьмо, – сказал его отец неожиданно измученным голосом. – Я собирался просто бросить трубку, когда это произойдет. Я знал, что когда-нибудь ты окажешься в глубокой заднице и позвонишь. А теперь взгляни на меня. Стою тут, как лицемер, и не могу закончить телефонный разговор.
«Просто я все еще твой сын».
– Для протокола, – сказал Бен. – Это ты вышвырнул меня, папа.
– Тряпка! – рявкнул в ответ отец.
– Что? Моя дочь лишилась ног, и вместо того чтобы пожалеть, помочь мне, ты читаешь мне лекцию на следующий день после аварии…
– После твоей аварии.
– Видишь, ты все еще винишь меня в этом!
– Нет! – Слово прогремело в трубке, как удар бичом. – Я возлагаю на тебя ответственность за это. Не вину. Это абсолютно разные вещи.
– Джул…
– Моя внучка, которой пришлось похоронить свою мечту о балете. А твоя ответственность как виновника аварии и отца состоит в том, что ты должен о ней заботиться.
– Я забочусь о ней больше…
Отец перебил его, закашлявшись. Какая ирония судьбы: мать Бена умерла от рака легких, в то время как ее муж продолжал непрерывно курить одну сигарету за другой.
– Ни черта ты не делаешь. Джул пришлось отказаться от жизни. А что ты изменил ради нее? Ты по-прежнему живешь одним днем и мечтаешь о славе и выступлениях в Вальдбюне.[11] Ответственность означает посмотреть фактам в лицо. Занять жизненную позицию. Найти настоящую работу, как Дженни. Зарабатывать деньги, регулярно. Ты ведь за этим звонишь, да? Потому что на мели, в долгах и не знаешь, что делать дальше, верно? Поэтому ты обратился к единственному говнюку на свете, который не боится назвать вещи своими именами и высказать тебе правду в лицо: ты безответственный неудачник.
– Ты уже говорил это четыре года назад.
На следующий день после аварии. Тогда еще с угрозой: «Если ты не изменишься, то нам придется измениться, Бен. Тогда ты мне больше не сын. И это больше не твой дом!»
– И ты настолько труслив, что даже не возражал. Поджал хвост и оборвал контакт.