— А это обеспечит тайну информации? — спросила Кэти.
— Разумеется. Посылай рапорты прямиком на факс моего офиса. Вот номер. И обязательно поставь на это дело своего человека — не доверяй пересылку местным клеркам.
Затем зарокотал мужской голос — более глубокий и звучный, чем у Гордона.
— …и отвозит, значит, своего папашу в дом для престарелых. Утром старикан просыпается и замечает, что у него эрекция. Тут в комнату входит медсестра, чтобы дать ему таблетки, видит это, садится на него сверху и ублажает его.
Кэти сказала:
— Хорошо, Белли. Давай сделаем, как ты предлагаешь. Так или иначе, но это дело надо правильно поставить. Хотя бы с сегодняшнего утра.
— …среди ночи он поднимается с постели и идет по коридору в туалет, чтобы отлить. Неожиданно в туалет входит санитар, бросается на него, валит на пол и начинает насиловать. На следующее утро старикан звонит своему сыну. «Забери меня отсюда», — просит он и рассказывает о том, что с ним произошло. Сын призывает его к терпению. «Иногда выигрываешь, иногда проигрываешь. Такова жизнь, папа», — говорит сын. «Это все, конечно, очень хорошо, — вопит старикан, — но эрекция бывает у меня раз в год, а в туалет я хожу по три раза за ночь!»
Этот рассказ сопровождал дружный громкий смех.
Кэти застонала.
— Желаю удачи. — Белли одарила ее улыбкой и направилась к двери.
В кулуарный разговор вступил еще один мужской голос:
— А вот история о том, как две медсестры…
— Хватит болтать, — обратилась Кэти к группе стоявших у окна офицеров. — Тащите свои стулья сюда.
Полицейские нехотя вняли ее словам, прервали общение и через некоторое время собрались вокруг нее. Кэти приступила к разговору о задачах, которые перед ними стояли.
— Вчера я просмотрела большую часть составленных вами рапортов об интервью. К сожалению, из них мало что можно почерпнуть. Все свидетели ужасно вежливые. О Петроу говорят только то, что он был «очень милый» и что его смерть всех «шокировала». Директор, по их словам, просто «душка», а клиника — «великолепная». Так дело не пойдет. Я хочу, чтобы вы вернулись мыслями к тем людям, которых вчера интервьюировали, и задались вопросом, кто из них знает больше прочих и может рассказать нам правду о том, что в действительности здесь происходит. Если выяснится, что такие люди все-таки есть, я могу сегодня же вызвать их для повторного интервью.
На короткое время все погрузились в размышления; потом один из офицеров сказал:
— Я беседовал с миссис Мартой Прайс, сержант. Она — одна из здешних пациенток, вдова, ей за семьдесят. Насколько я понимаю, она практически здесь живет, приезжает сюда на протяжении многих лет. У меня сложилось впечатление, что она хорошо знает, кто куда здесь ходит, когда приходит и что на уме у обслуживающего персонала. Можно попытаться копнуть ее.