— Вы говорили, что впервые здесь, Дан?
— Так оно и есть. Что вас смущает?
— Слишком уж уверенно вы идете.
— Я опытный путешественник, и заблаговременно изучаю местность по картам.
— И на них обозначен каждый брод?
Он усмехнулся.
— Вот именно: каждый брод.
— Дан, вы…
— Что, Ева?
— Нет, ничего.
Милов замедлил шаг.
— Что такое? — Она невольно перешла на шепот. Он ответил так же:
— Кусты на берегу. Стойте тут, а я проверю.
— Но ведь все спокойно…
— Дай-то Бог, — сказал он. Шагнул — и растворился в темно-серой мгле. Еве сразу стало зябко. Река плескалась совсем рядом, и в стороне, выше по течению, на поверхности воды играли блики: выстроенный из дерева поселок вдалеке горел так сильно, что отблески пламени достигали даже реки. Граве стоял у Евы за спиной, громко сопя.
— Нет, нет, — вдруг сказал он в полный голос. — Все чушь. Нелепость. Земледельцы сошли с ума, но это 34 еще не значит…
Она, не поворачиваясь, нашарила его руку, стиснула до боли.
— Граве, смотрите… Видите?
— А что я должен увидеть, доктор?
— Да не вверх глядите, а на воду!
Что-то плыло по течению — темное, удлиненное, слишком маленькое, чтобы оказаться лодкой.
— Да, вижу. Какая-то колода, я думаю.
— Граве, я боюсь…
То плыл труп. Река несла его неторопливо, словно в торжественной похоронной процессии.
— По-моему, это все-таки бревно, — неуверенно сказал Граве. — Конечно, оно имеет некоторое сходство…
Милов возник неслышно, как и ушел.
— Идемте, — сказал он. — Тут спокойно.
— Дан, я не полезу в эту воду… в ней плавают мертвецы. Ужасно!.. Что это значит?
— Что убивают людей.
— Но почему, зачем?
— Боюсь, что мы это узнаем. Мужайтесь, Ева, другого пути нет. — Он остановился у самого уреза воды, прислушался. — Тут.
— Ладно, — со вздохом проговорила Ева. — Только на этот раз я пойду последней: уж очень густой загар ложится на голое тело от ваших взглядов.
— Я надеюсь, вы не подозреваете меня… — негодующе начал Граве.
— Да нет, конечно, — сказала Ева, — просто я в настроении шутить. Ну, идемте, не то я совсем замерзну, простуда и так уже мне обеспечена.
— Боюсь, что вызвать врача будет трудненько, — сказал Милов, ступив в воду и ногой пробуя дно. — Теперь никакой самодеятельности, ни шагу в сторону — огонь будет открыт без предупреждения. Не бойтесь: я тоже шучу…
Они медленно двинулись, слышался только легкий плеск, и лишь однажды Ева издала сдавленное «Ох!» — оступилась, видно, однако справилась и шла вместе со всеми, не отставая.
— Вы осторожно, — тихо сказал Милов, — тут дно паршивое.
— Это я уже поняла, — так же приглушенно отозвалась женщина.