– Довольно, – Дьёрдь повернулся к кардиналу, уставил на него тяжелый взгляд покрасневших от вина глаз. – Иначе я подумаю, ваше высокопреосвященство, что вы сомневаетесь в моих чести и благородстве.
– О, герцог, – морщинистое лицо Форгача расплылось в сладкой улыбке. – Я и не намеревался…
– Где приказ его величества об аресте графини?
– Приказа не будет. Его величество желает, чтобы следствие было тайным. Только вам самому, палатину Венгрии, предстоит решить, следует ли арестовать графиню Надашди, найти доказательства. А уж потом… Степень ее вины и наказание определит суд.
В голосе кардинала звучала едва заметная нотка угрозы. Дьёрдь прекрасно понимал, что значили его слова. Если король будет недоволен, Форгач сделает все возможное, чтобы обратить монарший гнев против палатина Турзо. Дьёрдь не держался за чины и титулы, но замена его Форгачем означала бы новый виток преследования евангелистов, новую войну в Венгрии. Этого он не мог допустить.
– Здесь жалобы, – кардинал положил перед Турзо несколько свитков. – Письма от отца Иштвана Мадьяри. Письма от зятьев Надашди, магнатов Зриньи и Хоммонаи.
Зятья против тещи? Дьёрдь удивился. Эржебета всегда была добра к Николаусу и Георгу…
– Простите, ваше высокопреосвященство. Но вы уверены, что письма зятьев – не подделка?
– Господин Хоммонаи и господин Зриньи писали эти жалобы в моем присутствии, – усмехнулся Форгач. – Я могу засвидетельствовать подлинность их подписей перед любым судом, включая небесный.
Гости наелись, напились, в танцевальной зале на первом этаже заиграла музыка. Дамы и кавалеры устремились туда. В замке воцарилась веселая неразбериха, какая бывает в разгар большого праздника.
Дьёрдь встал. Что ж, он долго прикрывал Эржебету, защищал, сколько мог и от кого мог. Сейчас он сделает еще одну попытку. Последнюю.
Графиня была в одной из гостевых комнат, сидела в кресле, задумчиво смотрела в зеркало. С тех пор как похоронила мужа, она больше ни разу не танцевала и не снимала траура.
– Ты все равно хороша, – с усталой улыбкой сказал ей Дьёрдь, словно продолжая прерванный когда-то разговор.
Эржебета вернула улыбку:
– Спасибо. Но ведь ты не за этим пришел?
– Я пришел, чтобы в последний раз предложить тебе свою любовь и защиту. Ты в опасности, Эржебета…
– Стыдись, Дьёрдь. При молодой жене…
Турзо остановился перед нею, глядел обреченно. Больше не было у него сил.
– Ты же знаешь, палатин должен быть образцом во всем. И в семейной добродетели тоже. Мне пришлось жениться по приказу императора. На ее месте могла быть ты. Но ты отказалась, и я взял ее. Только потому что ее зовут так же, как тебя. Чтоб хоть имя твое в постели называть…