– Стоило оно того? – шептал Черный человек.
– Да… – одними губами отвечала Эржебета.
– Одну она раздела, намазала медом и оставила в саду, на муравейнике! Другую избила до смерти, третью искусала…
– Сколько их было?
– Не помню…
– Сколько? – Форгач навис над кормилицей, орал прямо ей в ухо: – Сколько? Сотня? Две? Пять?
– Шесть! – взвизгнула женщина.
Нотариусы, ведшие протокол, дрожали от ужаса.
– Увести, – приказал Дьёрдь.
Следующей была Дорка. Вошла, держась за живот, еле передвигая ноги. Одежда на ней была изодрана в лоскуты – судя по всему, миловидную рыжеволосую служанку насиловали. Дорка с трудом говорила разорванным ртом, рассказывала страшные вещи. О том, как Эржебета серебряными щипчиками выдергивала соски служанкам. О том, как кусала девушек. О том, как жгла их свечою между ног…
И стучали топоры, и визжали пилы в замковом дворе…
– Правда ли, что графиня принимала ванны из крови замученных девушек? – спросил кардинал Форгач.
– Увести! – приказал Дьёрдь.
Дальше была Ката. Почему-то на ней не было следов пыток. Она держалась уверенно, говорила громко, обвиняла Эржебету в убийствах:
– Трех девушек госпожа приказала закопать в яме для зерна, в Бечко. Пятерых – под окнами, в замке Шарвар. Двадцать закопаны в Пиштяне, в лесу…
– Сколько всего их было?
– Шесть сотен где-то.
– Ты убивала?
– Нет, добрые господа. Мне было жаль бедняжек.
– Пытала?
– Нет, добрые господа. Я приносила им хлеб и воду, когда графиня приказывала их запирать и морить голодом.
– Быть может, эта стоила того, чтобы ломать себя? – насмехался Черный человек. – Она ведь явно наушница кардинала.
Из глаз Эржебеты текли слезы.
– Ты ведь знаешь, это еще не самое страшное предательство… – сказал Черный человек.
Графиня кивнула, утирая бледные щеки:
– Знаю. Но я не могла иначе.
Дальше выступали свидетели. Десятки свидетелей. Крестьяне, слуги, фрейлины. Рассказывали о том, что происходило в Чахтице, перечисляли имена пропавших, убитых, описывали зверства, творимые Эржебетой. И всякий раз, когда речь заходила о колдовстве, заклинаниях либо купании в крови, Дьёрдь грубо обрывал свидетелей.
– Вы препятствуете следствию! – снова возмутился кардинал Форгач.
– Следствие было проведено, – возразил Дьёрдь. – Оно велось два года. И колдовские деяния графини не подтвердились. Угодно подтвердить – проводите свое, церковное расследование.
Они встали из-за стола, смотрели друг на друга, набычившись – тощий узколицый Форгач и тяжелый, тучный Турзо.
– Вы не боитесь? – шепнул кардинал.
– А вы? – едва слышно ответил Дьёрдь. – Биче далеко от Вены, места здесь глухие, а гайдуки у меня горячие…