— День добрый, — сказал гость, остановившись недалеко от двери.
Родители встали и пошли к нему. Он сделал шаг навстречу и протянул руку Любиному отцу.
— Нет, нет, товарищ Федор, сперва с дамой.
— Извиняюсь, — гость густо покраснел. Любина мать протянула ему руку:
— Елена Анатольевна Степовая.
— Федор Гречанный.
Затем он повернулся к отцу. Тот пожал руку Федору:
— Каменев Иона Захарович.
Федор назвал себя.
Люба стояла сбоку, наблюдала сцену знакомства и улыбалась. Ее смешила церемонность Федора.
— Прошу вас, товарищ Федор, садитесь.
Когда все четверо сидели за квадратным столом, где каждый занимал свою сторону, Елена Анатольевна спросила у Федора:
— Ну как вам Москва, Федя? Можно вас так называть?
— Конечно, конечно, Елена Анатольевна, — поспешил ответить парень. — Москва как? Ахтырка лучше.
Сказал и засмеялся. И все повеселели. Некоторая натянутость первых минут знакомства ослабла, а скоро и вовсе исчезла.
— В общем, товарищ Федор, земляки мы с вами: Елена Анатольевна и я с Украины. Елена Анатольевна из Днепропетровска, а я из Луганска.
— Кстати, Федя, я была в вашем городе. Не то в двадцать шестом году, не то в двадцать седьмом. Приезжала на гастроли. Очень уютный городок.
— Елена Анатольевна у нас актриса, драматическая, — пояснил отец семейства.
— Я знаю. Мне Любочка много за вас и за вас рассказывала, — Федор кивнул в сторону отца и матери.
Этот украинский оборот речи гостя напомнил супругам молодые годы.
— Что же эта негодница вам говорила? — спросил Иона Захарович. Он улыбнулся, темные усы раздвинулись в стороны, открылся ряд зубов цвета слоновой кости. Лицо стало ласковым.
— А то, что лучше вас с Еленой Анатольевной на свете людей нету.
— Пусть эта оценка будет на ее совести, — сказал Иона Захарович.
Елена Анатольевна вздохнула:
— Вот что, дорогие мужчины, мы с Любочкой вас оставим и займемся приготовлением обеда.
— Что вы, что вы, какой обод? Мне пора.
Федор поднялся со стула.
— Если ты посмеешь уйти, это будет наша последняя встреча, — выпалила Люба возмущенно и непререкаемо. Она стояла перед Федором выпрямившись, уперев руки в бока.
— Никуда он не уйдет, — примирительно сказал отец. — Садитесь, товарищ Федор.
— Да вы знаете, Иона Захарович… — начал гость.
— Все знаю. Вы мне вот что скажите: на каком фронте воевали? Да садитесь же!
Федор скромно присел на краешек стула:
— На разных, Иона Захарович. У вас под Москвой — на Западном, Курскую дугу прошел, а в сорок четвертом и сорок пятом был на Первом Белорусском фронте. Участвовал в Берлинской операции, мы Берлин обошли с севера, по его пригородам… Для меня война закончилась четвертого мая на Эльбе.