«Подумай, Сережа», — сказал Зиновий Романович. «Я подумал, — размышлял Сергей. — Дело надо делать чистыми руками. Поэтому я должен отказаться от него».
В начале девятого он постучал в дверь номера Пахомова.
— Доброе утро, Анатолий Викторович, — сказал Сергей, входя в номер.
— Доброе утро, молодой человек. Я уже хотел объявлять всесоюзный розыск. Мог хотя бы позвонить.
— Чрезвычайные обстоятельства, Анатолий Викторович.
— Знаем эти обстоятельства. Я не настолько стар, чтобы забыть свою молодость.
— Все очень серьезно, Анатолий Викторович. Я хочу рассказать вам о них. Прямо касаются нашей работы здесь.
— Слушаю тебя.
Пахомов сел на мягкий диван и откинулся на его бежевые подушки.
— Прошу, — показал он головой на место рядом с собой.
…Когда Сергей закончил рассказ, Пахомов запустил короткопалую руку в золотистую густоту своих волос. Пальцы утонули в них.
— М-да… Правильный ты парень, Сережа. Не зря тебя твой шеф рекомендовал. Слушай, а у тебя есть уверенность, что твоя бывшая жена оказалась здесь случайно?
— Случайность очень возможна.
— Кто ее муж?
— Она не говорила, я не спрашивал.
— А ты про ее дядю, когда жили вместе, слышал?
— Нет. Но мы ведь прожили недолго.
— Вот что. Прошу тебя — больше никаких контактов с ней не иметь, и, что очень важно, с Дворецким тоже.
— Понимаю.
— Давай-ка так решим: поработаем вместе сегодняшний день, а вечером решим. В нашем случае вечер будет утра мудренее.
…После ужина Сергей и Пахомов сидели на тех же самых местах.
— Знаешь, дорогой Сережа, думаю, что Дворецкий — сволочь, при этом человек умный и, значит, во много опаснее обыкновенной сволочи. Малейшее наше упущение он использует наилучшим для себя образом. К сожалению, нам придется расстаться. Фразу «к сожалению» я произношу совершенно искренне. С тобой хорошо работать. Ты принял правильное решение — отойти от этой работы. Завтра вылетай в Москву. Напиши подробную объяснительную записку на имя Карпухина. Зиновий Романович поймет все правильно. А теперь покажи и расскажи, что ты наработал.
В девять утра Валентин Васильевич позвонил помощнику заместителя министра:
— Приветствую вас, Сергей Сергеевич. Говорит Звягинцев, Игорь Борисович обещал принять меня сегодня в десять пятнадцать.
Помощник подтвердил, что все остается без изменений.
В назначенное время Звягинцев входил в кабинет Игоря Борисовича Политковского. После взаимных приветствий тот сказал:
— Что произошло, Валентин Васильевич? Почему такая срочность?
В тоне, каким был задан вопрос, угадывалась обеспокоенность. Политковский знал: без дела Звягинцев никогда не будет проситься на прием. Звягинцев уловил эту обеспокоенность, приободрился. Он ответил Политковскому так же, как ему Дворецкий: