Сергей позвонил Соне:
— Давай встретимся. Как когда-то. Побродим, поговорим.
— За жизнь, за ее обман, как говорят в Одессе? — спросила она.
— Может, и так, — сказал Сергей.
Они увиделись у памятника Тимирязеву — на старом месте их встреч. Стоял ноябрь, и бульвар, в начале которого высился памятник ученому, был голый, серый, в легком тумане. Сергей пришел на пять минут раньше, он знал, что Соня всегда очень точна и не прощает опоздания — ни минуты не ждет.
Она шла ему навстречу размашистой походкой, длинная, худая, в недорогой темно-синей стеганой болонье. Из-под белой вязаной шапочки падали вниз черные прямые волосы и касались белого длинного шарфа, повязанного поверх пальто.
Соня резко остановилась напротив Сергея и с места в карьер спросила:
— Любовная лодка разбилась о быт?
— Соня, ты, как всегда, сразу берешь быка за рога, — улыбнулся Сергей.
— Я уже привыкла: твой звонок как сигнал бедствия. А я как психологическая неотложка. В общем, мне это не без приятности. Все же поступила в медицинский. Хочу стать психотерапевтом или психиатром. Наверное, правильно выбрала специальность: недаром ты ко мне обращаешься.
— Соня, а ведь я не жаловаться к тебе пришел на свои недуги. Просто захотел тебя увидеть.
— Ну допустим, допустим… Но чувствую, эйфория на исходе. Как будущий врач начну с наводящих вопросов.
— Подожди, Соня. Кого из наших видишь?
— Недавно Колобка… я от бабушки ушел, я от дедушки ушел… Случайно встретила. Правильно мы о нем в школе говорили: зреет деятель. Удивительное единство формы и содержания. Будет пройдоха что надо. Он в Плехановском. Вот ты журналистом хочешь стать. Тебе это интересный объект для очерка нравов. Проанализируй, как и почему такой тип зарождается и процветает на нашей почве.
— Дельный совет, Соня.
— Слушай, Сережка, так что у тебя не ладится? Наверное, все в рамках банальной формулы: не сошлись характерами?
— Как тебе сказать, может быть, и это. Она хочет, не теряя времени, красивой жизни в ее понимании: отдельную квартиру, барахла побольше и попрестижней.
Они шли по Суворовскому бульвару мимо мокрых пустых скамеек, черных остовов деревьев.
— Воспитывай жену, Сережа. Помню, говорил мне, что она хорошая. Ты ведь из замечательной семьи, может быть, коллективно переломите ее.
— Она упрямая, Соня, и уверена, что достойна лучшей участи, как она ее себе представляет.