– Да… Да-да-да…
Ее сделали женой. По-настоящему, как всегда мечталось.
– Дураки мы с тобой…
Она смеялась сквозь слезы. А он сел рядом, обнял за плечи, прижал к себе.
– Я клянусь до конца своих дней защищать тебя ценой своей жизни…
– Не надо ценой. Я сама могу.
– Сама – нет. Я.
Смеркалось. Позади верхушек деревьев небо апельсиновое, выше серое, а еще выше, если задрать голову, уже темное-синее, глубинное, как океан.
Они были поодиночке, а стали двое, стали целым. И невероятно тепло, даже горячо внутри. Она жалась к нему, как к надежным стенам своего собственного дома, – обрела вдруг и тыл, и крышу.
Пусть всего до утра…
Ей сделалось промозгло, стоило подумать о завтрашнем дне.
Бойд почувствовал.
– Пообещай мне, что выживешь. И я надену тебе настоящее…
Он погладил ее ладонь, провел подушечкой пальца по тонкому ободку серебряного колечка.
Обещать? Как она могла обещать ему выжить? Они оба знали, что обещать в этой жизни ничего нельзя, – у судьбы свои планы.
– Ты уже надел мне настоящее.
Белинда закуталась в руки Бойда, как в одеяло, пригрелась, впервые в жизни позволила себе расслабиться, выдохнуть.
– Нам нельзя сегодня… ты ведь знаешь?
– Знаю, нам надо выспаться.
– Потом.
– Да, потом.
«Когда выйдем…»
Сумерки слизнули апельсиновый цвет с неба, навалились на дорогу.
– Я люблю тебя, Бойд, ты ведь знаешь? Если что…
За это «если что» он грубо сжал ее подбородок пальцами – не от злости, но от того, что задела за живое.
– Не смей мне, слышишь?
– Слышу.
На душе муторно, на душе скребло.
Кто бы знал, что все так повернется? Лин улыбнулась сквозь печаль. А Бойд прорычал:
– Еще слово, и не пойдем, поняла?
– Пойдем, – она погладила его по щеке. – Конечно, пойдем.
* * *
Этой ночью, когда по палатке тихонько настукивал дождь, Белинда спала особенно плохо и то и дело просыпалась – пора или еще нет? Вчера Бойд якобы вызвался дежурить, но она знала, что сразу после полуночи он ушел в палатку.
Костер давно затих и перестал потрескивать. В мерный перестук дождевых капель вплетался размеренный храп соседей.
Еще не рассвет?
Время замерло.
А вдруг дождь кончится? Он и сейчас-то мелкий…
Беспокойство скрадывало минуты положенного сна, заполняя их страхами. Белинде казалось, что ночь тянется бесконечно, а следом за страхом накатывало раздражение – ей нужно поспать…
Спустя какое-то время по крыше тента глухо постучали снаружи.
Лин спешно зашуршала одеялами.
– Готова? Отдохнула?
Едва светало. Промокший и дремлющий лес в этот час казался неприветливым.
– Чуть-чуть.
Уоррен смотрел обеспокоенно.
– Отложим?
– Идем. Завтра я лучше спать не буду.