– Вероятно, он просто хочет меня напугать, – прошептала я. – Это в его манере.
Но в душе почему-то верила, нам действительно придется провести на корабле целую неделю.
Хотя думать о тяготах и злоключениях не хотелось. Я лежала в лохани, пока вода не остыла, потом слила немного, добавила горячей и нежилась еще не меньше получаса. Потом, наконец, поднялась, ощущая приятную тяжесть в теле после невесомости, которую дарит вода и, закутавшись в банный халат, вернулась в покои.
За время моего отсутствия овальный столик посреди комнаты кто-то заботливо укрыл скатертью и заставил блюдами, тарелками и кувшинами. Подойдя к окну, я выглянула и обнаружила, бескрайнюю водную гладь, что значит, корабль действительно быстроходный, и пока я принимала ванну, он успел выти в открытое море.
Вернувшись к столу, я приподняла круглую крышку, выпуская облачко пара. Ноздри дерзко защекотал аромат жареной курицы. Сглотнув слюну, я уселась и принялась торопливо поднимать остальные крышки. Помимо ароматной, с хрустящей, натертой чесноком и пряностями, курочки, я обнаружила овощное рагу, молодой картофель с укропом, щедро политый маслом и нарезку огурцов с помидорами.
На десерт предлагался ванильный пудинг с цукатами и порезанный на четыре части апельсин.
В чайнике обнаружился душистый травяной отвар, а янтарная жидкость в графине оказалась тягучим напитком, напоминающим одновременно вино и медовый эль.
Из шляпной коробки донеслась возня, после чего на плечо спикировал попискивающий дракончик.
Какое-то время в каюте раздавалось только позвякивание столовых приборов и довольное причмокивание дракончика. Мы с Диларионом не побрезговали ни одним из предложенных блюд. Только вина ему не досталось. Я же, несмотря на то, что обычно предпочитаю воду с лимоном и травяные отвары, с удовольствием наполнила бокал янтарной жидкостью из графина. Дважды.
Когда закончила с ужином и легла на кровать, сытость и усталость стали быстро клонить в сон. А перед тем, как провалиться в забытье, успела подумать – в воду что-то добавили специально для моего успокоения.
Проснулась шума и грохота на палубе. Кто-то кричал, отдавал резкие приказы, звенело железо и что-то постоянно ударялось о доски.
Я быстро села. От резкого пробуждения сердце зашлось в пляске, а я стала озираться, надеясь спросонья увидеть, в чем причина шума. Но в моей каюте спокойно, только Диларион переполз из полюбившейся шляпной коробки ко мне на кровать и свернулся калачиком на подушке.
– Что там творится? – спросила я в никуда.
Потом поднялась и на цыпочках, придерживая края халата, подошла к двери.